тал хозяйку дома с другой нимфоманкой – ее подругой-гостьей. Впрочем, для бесплодных сожалений и терзаний не оставалось времени, поскольку мой отпуск на Гавайях заканчивался, точнее, оставалось всего три дня и три ночи. Пора было выходить на поиски очередной сговорчивой блондинки, одной из тех, кто умеет ловко ускользать по ночам от мужа. Я выполз из постели, кое-как напялил клетчатые плавки и, отодвинув в сторону застекленную стену, вышел из своего гавайского бунгало.
Зажмурившись от прямых, всепроникающих лучей вечернего солнца, сразу больно ударивших по глазам, шатаясь, я с трудом дотащился до края бассейна и ухнул в спасительную прохладу. Двух заплывов от бортика до бортика было вполне достаточно, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Вернувшись в бунгало, принял душ, побрился, почистил зубы. Потом натянул пляжные трусы и нарядился в новую гавайскую рубашку, изрисованную волнистыми черными змейками на фоне консервированного цвета раздавленного апельсина и кроваво-красных клеток. Только я протянул руку к телефону, чтобы позвонить в гостиничный сервис, как раздался стук в дверь. Удивившись телепатической способности местной обслуги угадывать мысли клиентов на расстоянии, я пошел открывать. Но не успел взяться за дверную ручку, как с той стороны дверь нетерпеливо толкнули, и деревянная тяжелая панель врезала мне по лбу с такой силой, что я отлетел назад и приземлился на полу, больно ударившись копчиком и вызвав сотрясение окружающей обстановки.
– Бойд? – услышал я сердитый голосок откуда-то из голубоватой дымки тумана, стоявшего перед глазами.
Моргнув несколько раз и вернув способность ясно различать предметы, я увидел прямо перед собой пару длинных стройных ног, просвечивавших сквозь прозрачную ткань пижамных брюк с рисунком из редко разбросанных медальонов. Хрустнув шейными позвонками, я быстро поднял голову. Но надеждам не суждено было сбыться, и меня ждало глубокое разочарование – дальше великолепное тело было прикрыто от горла до середины бедер белой туникой. Сверху вниз на меня смотрела пара ярко-синих, кобальтового цвета глаз, в которых проглядывало суровое неодобрение.
– Вы кто? – продолжал сердитый голосок. – Разновидность задумчивого сумасшедшего?
Я медленно поднялся на ноги и внимательно оглядел стоявшую передо мной особу. Сразу поразила масса красновато-бронзовых волос, собранных в замысловатую прическу: разделенных посередине пробором, небрежно начесанных на уши, а сзади подобранных у шеи в длинный, свисавший почти до пояса хвост. Сверкающие синие глаза, аристократический прямой носик, правильный овал лица, решительный подбородок. Рот поражал своей чувственностью – широкий, с красиво очерченными полными губами, нижняя чуть-чуть капризно оттопырена в презрительной гримаске. Высокая грудь натягивала белую ткань туники, и при первом же взгляде не оставалось сомнений, что моя неожиданная гостья не любит стеснять своих движений и упразднила лифчик за ненадобностью. Сраженный представшей картиной, я простил незнакомку за попытку раздробить мне дверью череп.
– Да, я – Дэнни Бойд. – И чтобы произвести впечатление на красавицу, я слегка повернул голову, давая ей возможность в полной мере оценить мой профиль слева, потом замер, ожидая состояния экстаза.
– Вы действительно Бойд? – В ее голосе слышалось недоверие.
– Абсолютно в этом уверен. – Я опять повернул голову, теперь давая ей возможность лицезреть мой правый профиль. Такой двойной атаки обычно не выдерживала даже самая убежденная девственница, тут же начиная срывать с себя одежды и постанывать от нетерпения.
– А! Я поняла, почему вы сидели на полу с дурацким видом. Пытались с помощью медитации излечить себя от вредной привычки дергать головой! – ехидно заявила бронзово-рыжая красавица вместо того, чтобы выразить восторг по поводу совершенства моего профиля.
– Я сижу на полу, потому что вы проклятой дверью ударили меня прямо по голове и сбили с ног! – огрызнулся я. – Большинство людей, постучав, ждут, когда им откроют!
– Я – не большинство! – отрезала она. – Послушайте, мне необходимо сейчас выпить чего-нибудь! Признаюсь, из-за вашего вида у меня расстроились нервы!
Она уселась на ближайшем стуле и медленно положила ногу на ногу. Прозрачные пижамные штаны с медальонами издали интригующий шелест, воспламенивший окончательно мое и без того уже разыгравшееся воображение. Позвонив в гостиничный сервис и заказав напитки, я тоже сел, глядя на бронзово-рыжую красотку. Пожалуй, пора было о чем-то заговорить.
– Я плохо припоминаю события прошлой ночи, – осторожно начал я, – мы встретились вчера на вечеринке в Каниохи-Бэй?
– Мы никогда раньше не встречались, Бойд, – холодно ответила она, – и, честно говоря, мне кажется, наша встреча является большой ошибкой. Я имею в виду все это вранье, все эти хвалебные гимны, которые были пропеты о вас в Нью-Йорке.
– Нью-Йорке? – эхом отозвался я. – Кем?
– Вашим бывшим клиентом и моим
