как раз принесли стул.
Джереми опустился на него, кивнул и задумчиво начал:
– Тебе знакома некая Аделина Бернежка?
Прямо так и почувствовала, как расширяются мои глаза.
– Нет. А кто это?
– А Марта Ритара? – Отвечать вопросом на вопрос, вообще-то, невежливо!
– Это моя родная мама, – нехотя подтвердила я. – Она давно умерла. Но при чем здесь она?
Сомневалась, объяснят ли, все же не такого я важного полета птица, но господин Ффруа снисходительно улыбнулся и пустился в разъяснения:
– Насколько знаю, эта Марта была помощницей лекаря и одно время работала на острове, куда ссылают преступников, приговоренных к пожизненной каторге. – Начало истории казалось захватывающим. – По проверенным сведениям, одна из заключенных сообщила ей, где находится весьма ценная вещь.
– Звучит как сказка, – пробормотала я, не зная, куда себя деть: тюфяк был слишком пыльный, но стоять ноги уже устали, и в груди до сих пор ощущалась тупая боль.
Нет, правда! Остров, каторга, какие-то ценности… Мой мир всю жизнь ограничивался Черным Лесом, а в последние годы еще и крайней бедностью. Теперь его границы размылись, мир стремительно стал расширяться, и от этого шла кругом голова.
– Две недели назад Аделина сбежала, – не обращая на меня внимания, продолжал господин Ффруа. – Нам удалось перехватить ее письмо Марте. Она собирается явиться за своим.
Перехватить письмо? Кажется, теперь понимаю, по чьей милости я жалованье не могу получить… Мьярина наверняка подумала, что у меня неприятности, и решила не торопиться. Глядишь, потом и не придется расставаться с деньгами.
– Я-то тут при чем? – вопросила тоскливо.
– Отдай мне ларец и все остальное. – Джереми Ффруа подался вперед и сверкнул глазами. – Я выпущу тебя, заплачу и избавлю от встречи с Аделиной.
Обаяние этого человека постепенно переставало действовать на меня. Все чувства разом вопили об опасности. Что-то подсказывало, что дружелюбный и обходительный Джереми может оказаться куда неприятнее его грубой сестры.
– Говорю же, у меня ничего нет!
– Конечно, есть!
Мы обменялись решительными взглядами.
– Стала бы я прозябать в нищете, если бы у меня где-то были припрятаны сокровища? – Я решила воззвать к его здравому смыслу.
– Разумеется. – Здравый смысл у господина Ффруа оказался какой-то неправильный. – Все равно тут драгоценности не продать. А если Марта успела рассказать тебе о них, ты бы даже думать об этом не стала. Слишком много народу это ищет.
– Зачем иметь кучу денег, если ими не пользоваться?! – Меня стала разбирать злость.
Глаза Ффруа победно сверкнули.
– Рад, что ты это понимаешь. Ну что, давай договариваться?
Я мысленно взвыла. Ведь нормально же жили! Сборщик податей иногда наглел, лихорадка раз в год наведывалась, я хорошую работу получить не могла, – но в остальном
