из жареного цыпленка, овощей, йоркширских пудингов и заранее разрекламированного Кэрис жареного картофеля.
– Йоркширский пудинг с цыпленком? – спросила Лилиана, одна из новых коллег Кэрис. – Не чересчур ли это…
– Нетрадиционно, – добавил Джон, инженер-строитель и ее новый сосед напротив, потянувшись к сервировочной ложке. – Там, откуда я родом, мы едим то, что нравится, и не обращаем внимания на общепринятые нормы.
– Откуда ты, Джон? – спросила Кэрис, бросив на него быстрый благодарный взгляд.
Джон поерзал на своем месте.
– Ну, как и все мы, я не знаю наверняка. Но мои первые воспоминания связаны с Воеводой 3. Мне тогда было пять лет. Моя бабушка предлагала мне рыбу и чипсы, но я хотел лишь пудинга. Я был привередливым, никогда не доедал то, что мне давали. Шеф-повар в ресторане Ротации совместил оба этих блюда и подал мне поджаренный во фритюре шоколадный батончик с чипсами. – Все за столом рассмеялись. – Это смешно, знаю. Но я был тогда мал, и он добился цели – моя тарелка блестела. Бабушка вознаградила меня за то, что я все съел, и оставшуюся часть месяца я все доедал исправно.
– За это стоит выпить. – Лилиана подняла свой бокал, и остальные за столом последовали ее примеру. – За то, чтобы твоя тарелка снова блестела.
Джон сиял, пока приятели чокались бокалами.
– А как насчет тебя, Лильяна, откуда ты сюда приехала?
– Мое имя произносится «Лил-и-ана», – поправила она. – Я знаю, на Майндшер оно пишется иначе.
– Прошу прощения, Лилиана. – В этот раз он назвал ее правильно. – У тебя красивое имя.
– Родители жили на Ротации возле Адриатического моря, когда я появилась, поэтому назвали так, хотя мое наследие чисто африканское. В последний раз я обитала на Воеводе 1.
– Наследие, – задумчиво произнес Оливье, которого Кэрис встретила в языковой лаборатории и тоже пригласила из вежливости. – Мы, третье поколение европейцев, не совсем привыкли много говорить о наследии.
– Воевода 1? – обратилась Кэрис к Лилиане, игнорируя вмешательство Оливье. – И как тебе жизнь в центральном Воеводе?
– Утопическая, – ответила Лилиана, а гости за столом опять рассмеялись. – Хотя и очень пафосная.
– И мы тоже должны быть такими, – сказал Джон. – Жить свободно, независимо, в постоянно изменяющихся, смешивающихся обществах – тут гордиться можно многим.
– Слушайте, слушайте, – промолвила Лилиана, перед тем как произнести клятву утопии: – Во имя кого ты действуешь?
– Не Бога, не короля или страны, – ответили все. – Во имя кого?
– Во имя себя.
Оливье воспользовался возможностью, чтобы в очередной раз наполнить свой бокал.
– Но это интересно, не правда ли, – сказал он, закрученным потоком наливая Пино Грижио[6], – ведь мы больше говорим не о том, откуда сами, а о том, где побывали.
– В этом прелесть Ротации, – заметил Макс. – Увидеть
Итальянское белое вино из одноименного сорта винограда.
