Фомой… – Брагич красным стержнем зачеркнул в углу страницы четверку и поставил «пять». – Может быть, такое доброе дело поможет качнуть весы мироздания в сторону позитива.
– Это как? – спросил Элька. Он подозрительно относился к непонятным фразам.
– Избавит планету от какой-нибудь очередной беды.
– Одна пятерка? – усомнился Крылатый Эльф.
– Мелочи бывают очень важными. Давным-давно маленький голландский мальчик заткнул в плотине крохотную щелку и спас от наводнения страну…
– А-а! Я читал! – вспомнил Элька. – Но здесь-то как… – И не договорил.
– Можно? – раздался нерешительный голосок.
На пороге стояла девочка. И Мак сразу понял, что это Чешуйкина из пятого «Б». Потому что девочкины веснушки, будто зеркальца, отразили мягкий свет плафонов.
Такие веснушки были только у одной ученицы в школе номер сорок. По крайней мере, так отмечал про себя Мак. Они были заметны не всегда, а лишь при определенном повороте лица. Шевельнет головой – и пятнышки цвета спелого овса на миг отражают свет. И поэтому фамилия у хозяйки веснушек казалась подходящей: они как чешуйки золотистой рыбки.
Однако не надо думать, что Матвей Рощин заглядывался на девчонку. Потому что, кроме веснушек, ничего особенного в ней не было. Чешуйкина, вот и всё. Птичий «клювик», рыжеватые кудряшки, тихий нрав (никогда не бегала, не толкалась в буфете)…
– Еще одно морозоустойчивое существо, – сказал Брагич. – А тебя что за судьба принесла? И почему ты такая… демисезонная?
Чешуйкина была в короткой меховой курточке, из-под которой торчало форменное клетчатое платье, в лыжной вязаной шапочке, в легких сапожках. И колготки, похоже, не шерстяные, а тонкие. Ну прямо осенний наряд.
– Меня папа привез, – виновато объяснила Чешуйкина от порога. – Если в машине, зачем кутаться… Сказал, что после двенадцати заедет, и укатил. Я вошла, а в школе пусто. А дядя Игорь давай рычать: «Ходят тут, когда уроков нету, суета одна! Иди домой…» А как «иди»? Мы на Профсоюзной живем, на автобусе надо, а его не дождешься…
– Полная драма, – заметил Элька, любивший литературные выражения.
– Ну да, – согласилась Чешуйкина и поставила к оранжевым сапожкам такой же оранжевый рюкзачок. – Я стала папе звонить, но батарейка выдохлась. Я такая растяпа – всегда забываю зарядить… А у дяди Игоря я побоялась просить телефон… Пошла наверх, подумала, что, наверно, увижу хоть кого-нибудь и попрошу…
– Страшнее дяди зверя нет, – сообщил юный Ибрагимов.
– Эльф, не чеши языком, а дай девочке мобильник, – велел Брагич.
– Он дома…
– Разгильдяй!.. Чешуйкина, возьми мой.
– Спасибо, Андрей Ренатович.
Она застукала сапожками от порога к учительскому столу. Но Брагич, похлопав по карманам пиджака, с досадой сдернул очки.
– Одно к одному… Кажется, оставил в учительской…
Матвей выдернул из нагрудного кармана свой телефон.
