на совещании высшего начальствующего состава Красной Армии в ЦК ВКП(б) 16 апреля 1940 годаУже осенью 1914 года перед генералами всех стран, участвовавших в Первой мировой войне, встал вопрос: что же делать?
Чтобы вывести войну из позиционного тупика, надо было как-то проломить фронт противника и вырваться на оперативный простор.
Но проломить фронт не получалось.
Требовалось выбить вражескую пехоту из траншей. Ради этого приходилось сосредоточивать огромное количество артиллерии на узких участках фронта и долбить траншеи неделями, иногда – месяцами. Но и противник – не дурак. Если мы долбим его оборону в определенном районе, значит, позади этого места он начинает рыть новые окопы и траншеи и заполнять их свежим «пушечным мясом». Мы проломили одну линию траншей, вторую, третью, а противник позади захваченных нами позиций успел отрыть еще десять линий…
Одним из немногочисленных исключений был Брусиловский прорыв. Летом 1916 года Юго-Западный фронт под командованием генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова взломал оборону противника на фронте в 550 километров на глубину от 60 до 150 километров.
Брусилов нашел выход: он ломал австро-венгерский фронт не на одном направлении, а одновременно на четырех. На каждом направлении было по 2–3 разнесенных в пространстве участка прорыва, да еще и 1–2 ложных. Всего было 17 участков, в их числе 6 ложных. Противник не знал, на каком из них в прорыв пойдут главные силы. Этого, кстати, не знал и сам Брусилов. Его расчет: все участки – главные! Показать противнику прорыв на 17 участках, ломать оборону одновременно на 11-ти, если противник бросит все свои резервы в одно место, Брусилов будет развивать успех в другом. Так и случилось. Фронт Брусилов взломал, и сразу на нескольких участках. Потому противник, дабы избежать окружения, был вынужден отводить свои войска сразу на огромном фронте в полтысячи километров.
Однако возникла другая проблема: в образовавшийся прорыв нужно было немедленно вводить огромные массы подвижных войск. Образно говоря, Брусилов пробил дырочку во вражеском панцире, теперь в эту дырочку надо было воткнуть нечто острое, колющее или режущее, чтобы пронзить вражьи внутренности – желательно насквозь. И делать это надо было быстро, иначе противник прорыв ликвидирует.
В те времена самостоятельно бой могли вести только пехота и кавалерия; остальные рода войск поддерживали и обеспечивали их действия. Для ввода в прорыв требовалось много кавалерии. Она могла бы совершить бросок по глубоким тылам Австро-Венгрии и Германии. Но у Брусилова кавалерии было мало. Не его в том вина. О мощных подвижных соединениях должны были позаботиться более высокие военачальники.
Верховное командование Русской армии не располагало достаточным количеством стратегических резервов на данном направлении, которые можно было бы бросить в сражение и вырваться на оперативный простор. Кроме того, прорыв Юго-Западного фронта не был поддержан другими фронтами.
Исчерпав наступательные возможности,
