style="font-size:15px;"> С момента начала путешествия в Тибет Мирослав несколько раз украдкой приглядывался к вновь изменившемуся Владимиру Сергеевичу, пытаясь понять, не связана ли эта перемена с его пошатнувшимся психическим здоровьем. Тут уж, как говорится, «чем черт не шутит», эмоциональные перегрузки и сильнейший стресс могли сыграть против даже самой крепкой психики. Но нет, Стрельников мыслил здраво, действовал четко, излагал внятно. Разве что симптомы легкой эйфории можно было трактовать двояко. Но Мирослав не был склонен к излишней мнительности. В конце концов, он и сам испытывал нечто подобное, предвкушая волнительный опыт исследования относительно диких тибетских просторов.
Лишь однажды во время беседы со Стрельниковым Погодин насторожился. «Потому что русские уже в Сирии», – обмолвился Владимир Сергеевич. «И?..» – вопросительно протянул Мирослав, рассчитывая на пояснения. Пояснений не последовало. Стрельников только хохотнул, довольный произведенным эффектом, и сноровисто подмигнул помолодевшим глазом: «Учи матчасть, студент». «Интригует. Куражится, – решил Мирослав. – Что ж, вполне в его духе. Как же мы без шарад. Ладно, чем бы дитя ни тешилось… По ходу разберусь». На том и успокоился.
«Боинг» планомерно терял высоту. Под крылом, уже близко, желтела легендарная земля Тибета, над горизонтом светился ярко‑бирюзовый, словно декоративный, купол неба. Сходство с декорацией усиливали белые фактурные облака, которые будто были сделаны из картона и ваты, а после развешаны по периметру купола рукой взыскательного художника. Облака имели четкие округлые формы и навевали ассоциации с иллюстрациями к детским сказкам. Самолет сделал дугу над грядой разномастных горных пиков, замыкающей территорию аэропорта в живописное кольцо, и пошел на посадку.
На борту чувствовалось всеобщее воодушевление, совсем скоро путешественники ступят на охристую земляную пыль, которую гоняет высокогорный ветер, вдохнут разряженный воздух, а вместе с ним дух загадок и тайн. А пока ремни пристегнуты, спинки кресел приведены в вертикальное положение. Откуда‑то сзади послышалось русское «С Богом», взревели двигатели – и вот уже самолет пружинисто покатился по посадочной полосе, пару раз бодро тряхнув засидевшихся пассажиров. «Уфф, наконец‑то», – выдохнул Владимир Сергеевич, энергично потирая сухие ладони, и щелкнул замком на ремне безопасности. Будто эхо аналогичные щелчки прокатились по салону, народ заерзал, зашевелился, самые нетерпеливые уже тянули с верхних полок ручную кладь, пока голос капитана увещевал всех оставаться на местах до полной остановки двигателей.
Самолет был почти полон. При вылете из Пекина салон наполнился многонациональным людом, из русских здесь были лишь экспедиционная группа Стрельникова да еще с десяток путешественников.
Поначалу Владимир Сергеевич был сильно раздосадован, что аэропорт Лхасы не принимает
