стариком Хоттабычем из замечательной книжки Лазаря Лагина и одноименного фильма. Фильм этот уже в мои дни был старым, но, признаюсь, я до сих пор время от времени не без удовольствия его пересматриваю. Разумеется, мы и понятия не имели, насколько книга о Хоттабыче изуродована советской цензурой, как отличалось ее блестящее первое издание от всех последующих, которые потом попадали нам в руки. Но даже в этом виде она была хороша, и вместе с именами Хоттабыча, Вольки ибн Алеши и остальных героев в память западало и имя Сулеймана ибн Дауда, которого Хоттабыч почему-то панически боялся. Боялся настолько, что однажды готов был стать рабом господина Вандендаллеса, на пальце которого, как ему показалось, был перстень с «печатью Сулеймана». Были, кстати, еще и замечательные славянские сказания о царе Соломоне, но они, как правило, проходили мимо сознания большинства моих сверстников, о них гораздо позже узнавали разве что студенты гуманитарных факультетов – на лекциях по фольклору или исторической поэтике.
Зато где-то к годам четырнадцати мы открывали для себя повесть Александра Ивановича Куприна «Суламифь», являющуюся одним из лучших беллетризованных переложений библейского рассказа о царе Соломоне, а также многих связанных с ним легенд. Напряженный эротизм этой книги кружил наши еще полудетские головы; рассыпанные по ее страницам цитаты из «Песни песней» как-то сами собой запоминались наизусть, и, думаю, что снова не сильно ошибусь, если скажу, что многие из нас именно по этой книге учились тому, как следует завоевывать женское сердце.
Купринская «Суламифь» и в самом деле давала некое общее представление о том, кто такой Соломон и каково его место в общечеловеческом нарративе – не менее, но и не более того.
Еще мы, разумеется, знали из «Копей царя Соломона» Хаггарда, что этот монарх обладал огромными богатствами. Были мы знакомы и с легендой о том, что премудрый Соломон знал язык всех зверей и птиц – как по той же сказке о муравье, так и потому, что именно эта легенда дала название книге замечательного зоопсихолога Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона».
Между тем, уже приходило время по-настоящему знакомиться с русской классикой. И вот тогда нас начинала удивлять та легкость, с какой Чехов, Толстой, Андреев и другие великие время от времени роняют цитаты из той же «Песни песней», «Екклесиаста» и (хотя и куда реже) «Притчей» – и вдруг из комментариев выяснялось, что автором всех этих трех книг считается все тот же Соломон.
Так к нам постепенно приходило понимание простой истины, что без знакомства с Библией, этой Книгой Книг, в наших познаниях о человеческой культуре останется то ли большое белое пятно, то ли зияющая черная дыра (причем совершенно не важно, существуют ли зияющие черные дыры на самом деле или нет).
То, как люди моего поколения, вне зависимости от места проживания, национальной и религиозной принадлежности (если у нас вообще была религиозная принадлежность!), доставали Библию в стране победившего научного атеизма – это отдельная сага. Но все-таки мы ее доставали! Доставали – и впервые знакомились и с аутентичным рассказом о царе Соломоне, и с полным текстом написанных им (или приписываемых ему) книг.
Масштабность его фигуры, глубина его мыслей, сила его поэтического дара, безусловно, не могли не зачаровывать, невольно пробуждая желание узнать как можно больше об этом жившем три тысячи лет назад великом человеке.
И вот это, более близкое знакомство с царем Соломоном у каждого уже проходило по-своему. Кого-то увлекал вопрос, существовал ли он вообще и о роли его личности в еврейской и мировой истории. Такие люди прочитывали весь немалый корпус накопившейся со времен Иосифа Флавия научной и научно-популярной литературы, зарывались с головой в учебники и энциклопедии.
Кто-то, подобно автору этой книги, погружался в Библию, или, точнее, в Танах[1], а также в другие еврейские источники в том виде и на том языке, на котором они были изначально созданы, и привычный с детства царь Соломон превращался для них в Шломо а-мелеха – ведь именно так звали его подданные.
Третьи всерьез «заболевали» мистикой и эзотерическими учениями. Перед ними Соломон представал как один из величайших «посвященных» и магов всех времен и народов, обладавший безграничной властью над потусторонними силами, и даже, якобы, оставивший книги о том, как обрести такую власть.
Кем же он был, царь Соломон и был ли он вообще? Что является правдой, а что нагромождением фантазии и выдумки в том, что рассказывают о нем Библия и Коран, а также великое множество еврейских, арабских, эфиопских и западноевропейских легенд? Является ли он автором тех книг, которые ему приписываются, или эти великие произведения были созданы совсем другими людьми в другие эпохи? Был ли он и в самом деле настолько мудр, как это представляется и постоянно подчеркивается в Библии?
Весь этот круг вопросов и затрагивается в той книге, которую вы сейчас держите в руках. Разумеется, автор отнюдь не пытался дать на них четкие и однозначные ответы – таких ответов попросту не существует.
Танах – общее название Священного писания на иврите; является аббревиатурой, образованной из заглавных букв названий трех главных частей: Тора (она же «Пятикнижие Моисеево»), «Невиим» («Пророки») и «Ктувим» («Писания»). В христианской традиции перевод Танаха получил название «Ветхий Завет».
