Николаевич, прошу вас взять себя в руки, – рассудительно начал коллежский асессор. – Ну, случилось так. С кем не бывает? Месть, что вы задумали, добром не кончится. Застрелят и вас, без всякой пользы. Что вы сделаете? Динда-Пето в горах как у себя дома. Полиция и конная стража столько времени уже не могут его поймать. Тут вдруг полковник из Петербурга приехал и поймал… Разве так бывает?
– Я бывший пластун, турецких языков взял без счету.
– Это когда было? Двадцать пять лет назад?
Лыков повернулся к губернатору:
– А вы? Тоже не захотите меня понять?
Тот машинально сел, озираясь. Нашел возле себя пепельницу, вынул пачку папирос и закурил. На это у полковника ушло минуты две. Потом он сказал:
– Поехали к Чачибая.
Свечин и Лыков отправились на угол Ермоловской и Конюшенной, в казарму конвоя главноначальствующего. Там в богато обставленной служебной квартире они нашли ротмистра.
Тот, как оказалось, тоже знал о происшествии на шоссе. Он обхватил питерца длинными сильными руками, словно они были давние товарищи, и сказал с сильным акцентом:
– Хорошо, хоть ты остался живой!
Сговорились они, что ли, подумал с раздражением сыщик. Ему казалось, что тифлисцы над ним издеваются. Но начальник конвоя выглядел искренне взволнованным. С кавказской непосредственностью он перешел с коллежским советником на «ты»:
– Мы, когда услышали, испугались за тебя. Арчил грузин, он знал, что делает, когда резал брата того абрека. А ты? Приехал по службе, обычаев не знаешь. Прости, что говорю… как это по-вашему? Фамильярно? Но у нас на Кавказе так.
– Арзакан Георгиевич, Лыков просит винтовку, – обратился к ротмистру губернатор.
Тот без раздумий кивнул:
– Дадим. Я понимаю, он решил мстить. Все дадим, вай, нельзя отказывать джигиту в таком деле!
– Винтовку, пятьдесят патронов, коня, – начал загибать пальцы сыщик. – Еще горскую одежду, самую простую, ношеную. Я заплачу.
– Зачем сказал «заплачу»! – рассердился Чачибая. – Все так получишь, ни абаса не возьмем.
– Еще мне нужны сведения, где скрывается Динда-Пето.
– Это не ко мне, – развел руками ротмистр.
– Трембель все знает, пусть скажет, – встрял полковник.
– А если он не захочет? – расстроился питерец.
– Я попрошу – сразу захочет, – уверенно заявил начальник конвоя. – Эту душонку беру на себя. – И тут же, без перехода, обратился к Лыкову: – Только возьми моих джигитов. Шестерых могу дать, больше не могу.
– Он собирается один, – пояснил Свечин.
Эмоциональный ротмистр накинулся на питерца:
– Вай, зачем один? Что ты там сделаешь один? Гор не знаешь, обычаев не знаешь.
– Арзакан, я скажу, а ты прими, – оборвал его Лыков. – Во-первых, спасибо за помощь. Никогда не забуду. А во-вторых, я пойду один. И это не обсуждается.
– Но почему, слушай?
– Хватит
