Карандашом с натуры. По Западной Сибири. Николай Гарин-Михайловский

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Карандашом с натуры. По Западной Сибири - Николай Гарин-Михайловский страница

Карандашом с натуры. По Западной Сибири - Николай Гарин-Михайловский

Скачать книгу

 – Остяки. – Томск.

      Тому уж несколько лет. Едем по Уральской дороге, и из окна вагона видны знаменитые демидовские заводы. Было время, когда люди сотнями здесь пропадали с лица земли, о том повествуют летописи, знают бездонные погреба и кладбища. И те и другие – места последнего прибежища и жертв и палачей. Сбыт фальшивой монеты шел здесь открыто. На упрек Екатерины II Демидов добродушно ответил:

      – И, матушка, о чем толковать! Все мы твои и с потрохами!

      Смотришь на эти чистенькие и беленькие постройки, крытые железом зеленые крыши, – на весь этот уютный и манящий к себе вид в майской веселой обстановке, и невольно рисуются в контраст захлебывавшиеся когда-то в погребах, исковерканные ужасом и мукою лица… Дальше…

      Вот и грязная Тюмень со своими «нуждающимися» переселенцами, река Тура, маленькая, узкая. Пароход то за дно задевает, то за берег.

      По сторонам поля, поля и поля. Изредка деревушка на берегу. Навозу масса, и берег весь завален, – значит, в поле не возят.

      В Иртыш вошли. Все та же пустынная равнина.

      – Какая же это Сибирь? – говорит, недовольно морщась, один из пассажиров, инженер с собакой. – И что тут покорил Ермак, когда и теперь никого нет?

      – Это, батюшка, все от настроения зависит, – отвечает мрачный контролер. – У меня был знакомый, и, знаете, его послали на Кавказ от пьянства лечиться. Ну, водки, конечно, ни-ни. Так что бы вы думали: озлился. Встречаю его, спрашиваю: «Ну, что Кавказ, как?» – «Какой Кавказ? говорит, никакого Кавказа нет». – «Ну, как же, говорю, все-таки – виды…» – «Какие виды? никаких видов нет». – «Горы…» – «И гор никаких нет…» Вот до чего можно дойти.

      Тобольск. Мостовые из досок, музей, памятник Ермаку. Музей небольшой, привлекающий своей простотой и запахом Сибири: эскимосы, самоеды, олени, медведи, упряжь, одежда, оружие, латы; но тут же поломанный нивелир фабрики Герлаха. И он, конечно, выстоится и в свое время тоже стариной станет. По стенам портреты Ермака. Пять их, и сходства между ними никакого.

      На обратном пути из города к пароходу встретили партию арестантов. Идут, звенят кандалами; торчат рыжие голенища; серые халаты, на спинах по два бубновых туза; наполовину обритые головы по продольному направлению. Арестанты на нас, мы на них смотрим, ищем следов злобы, отчаяния, преступления, но глаз утомляется на общих масках тупого равнодушия, апатии, и только изредка ловишь злорадный, звериный взгляд тоски и горя. И все то же общее впечатление строго арестантского цвета: серого неба, серой реки и всей серой, однообразной природы, той Сибири, которую мы до сих пор видели.

      Приехали на пароход. До отхода еще полчаса. Пьют пиво, разговаривают о городе, рассматривают покупки и угадывают цены. На пристани праздного народа масса. Стоят и смотрят. Молодой человек, в легком костюме, довольно грязном, больше, очевидно, думающий о материях высших, чем о том, что у него под ногами, споткнувшись на кем-то положенную палку, чуть было не растянулся на полу, но оправился и сел возле меня.

      – Далеко-с?

      – В Томск.

      – Из Петербурга?

      – Да.

      – А я, позвольте представиться, здешний репортер. Может, слыхали о нашей газете? Не слыхали, конечно; двести пятнадцать экземпляров расходится. Сто восемьдесят платных, тридцать пять даровых. При начале издания так и рассчитывали: городскими только ошиблись – считали восемьдесят, а набралось девяносто.

      – Что ж вы не продаете отдельными нумерами? Вот бы и мы купили.

      – Не разрешают.

      – Как же? Ведь это мера наказания.

      – Ну, и редактор то же говорит, а местная власть говорит, что она права не имеет на розничную продажу, ну, и не продает… Конечно, если бы чрез министра – можно бы добиться; но ведь тогда совсем зарез будет: вроде войны выйдет, – тогда и все бросай. Теперь и то уж… Дама одна… тут благотворительный спектакль нам расстроила. Ну и описали так слегка в газете, а муж ее, доктор, ведь редактору и залепил затрещину. Да еще как залепил, – сзади! А! Ну, хотели огласку дать, – не разрешили.

      – Дуэль была?

      – Какая там дуэль… Так и пропало! А вы никакого материала не дадите нам?

      – К сожалению, не имею… Да ведь у вас много же матерьялу должно быть и здесь.

      – Да его-то много, да не любит наш цензор, вычеркивает. Пишите, говорит, о чем хотите, – ну, о других губерниях; что вам непременно далась здешняя: забудьте о ней. Ну, о чем же писать? Кто его знает, как у других, свою знаешь…

      – А можно бы было написать, если б позволили?

      Молодой человек только рукой махнул.

      – Пиво-то на пароходе у вас лучше нашего, сибирского? У нас вроде как будто не настоящее.

      – Еще

Скачать книгу