почему у вас такая необычная одежда? – спросил молодой. – Ведь у донских казаков вроде она синяя с красным, если я не ошибаюсь.
Мишка замер, прислушиваясь. Может, про газыри спросят.
– Наши предки с Кубани, – объяснил отец. – А у них черные черкески носили с красной рубахой, шаровары без лампасов и папахи укороченные – кубанки. Зимой – бешмет и башлык красный.
– Бешмет? – переспросил фотограф.
– Зимняя форма одежды из белого сукна. Каракулем подбивалась черным или темно-коричневым. Но бешмет у деда Мирона моль сожрала. Кубанка чудом уцелела.
– А как же вы, кубанцы, в Ростовскую область перебрались? Я слышал, что, наоборот, массово из Ростовской области на Кубань казаки уезжали. Там же чернозем. А здесь земли тяжелые.
Гости налегали на раков и шашлык, но слушали с интересом.
– Во время Гражданской войны на Дон подались да так и осели. На хуторе нас, как дед Мирон рассказывал, приняли хорошо. Таких, как мы, несколько семей с Кубани бежало. Здешний хутор на отшибе, далеко в стороне от остальных, в степи, красные его стороной обходили. Он и от Дона неблизко. А железная дорога по ту сторону реки. Не стратегический пункт. Сюда и советская власть позже пришла, и без губительных репрессий обошлось, тихо-мирно. Отец нашего деда Мирона, Петр Михайлович, мой тезка, царствие ему небесное, – дальновидный дядька был. И свою семью спас, и других сюда привел. Его уважали станичники, послушались его совета и спаслись.
– У вас, я вижу, Михаилов в семье много, из поколения в поколение. Вот и младший Михайло подрастает, – заметил пожилой корреспондент.
– Считалось, что архангел Михаил – покровитель нашего рода. У нас в доме есть старинные иконы с его ликом. Их прятали во время советской власти, а теперь они у нас, как и положено, висят в красном углу.
Даже Юрка прислушивался, хотя до этого читал книгу, лежащую у него на коленях под столом. Выглядел в меру загорелым, хотя все лето торчал в саду, в тени деревьев. Никто бы не подумал, что он книголюб, да такой ярый! Читал Юрка все подряд: газеты, журналы, книги. Если вдруг у него за столом отбирали книгу, он принимался читать состав молока, конфет, которые лежали на столе. Тетка даже водила его к врачу-невропатологу. Но врач сказал, что мальчишка, уж во всяком случае, нормальнее ее самой, просто любит читать. Главное, чтобы он высыпался и не читал по ночам. Тетка обиделась на врача. Вместе с дядей Гришей они махнули на сына рукой и записали его в хуторскую библиотеку. А Мишкин отец при любой возможности покупал ему книги.
Внешне Юрка был очень похож на Петра Михайловича – белобрысый, стройный, выше Мишки на полголовы. Но скучный. Играть он ни во что не хотел: его, как магнитом, притягивали буквы, сложенные в слова. Мишка оторвал взгляд от брата и услышал последнюю фразу отца.
– Что-то и у деда Мирона осталось.
– Что? – влез он в разговор.
– Иконы, – шепнула тетка и урезонила вполголоса: – Не встревай, когда старшие разговаривают! Дети, идите лучше погуляйте, – предложила она.
Но никто и с места не сдвинулся: шел интересный разговор, а
