опаской.
– Ну чего тебе? – процедила я в трубку.
– Галя, – громко прошептала Лилька, – вы только не бросайте трубку! Я не шучу. Мне правда очень-очень нужен лифчик. У вас… просто… нету запасного?
– Зачем тебе? – обалдело спросила я. – Почему ты мне звонишь, а не маме?
– Я не могу… – всхлипнула Лилька. – Она… она на работе занята. А мне надо как-то из школы выйти.
– А что, без лифчика не выпускают? – фыркнула я, и «Фродо» еще больше на меня вытаращился.
Я отвернулась к огромным стеклянным банкам, стоявшим на витрине, в которых хранились кофейные зерна.
– Нет, – сказала Лилька отчетливо, – они сказали: если я не покажу, что он у меня есть, то они меня не выпустят из школы.
– Кто – они? – спросила я, чувствуя, что у меня начинает сосать под ложечкой от неприятного ощущения под названием «придется идти и разбираться».
– Ну, девочки.
– Ну покажи им!
– Я не могу! У меня его нет!
– У-у! – взвыла я. – Ладно. Слышишь? Я сейчас приду.
– Принесете лифчик? – обрадовалась Лиля.
– Нет. Просто скажу этим твоим дурам…
– Тогда не надо, – перебила меня Лилька. – Извините, что побеспокоила. Простите. Правда, не надо. Честно.
И повесила трубку. Вот ведь, а!
«Ну и прекрасно!» – сказала я «Молочному этюду», чьи зерна хитро поблескивали при свете лампы дневного света.
– И что? – спросила Лариска за моей спиной.
– Ты про что? А, ну да… И я ему говорю: «Давай мы будем жить вместе?» Он как-то неуверенно кивнул. Надо было мне остановиться. Но меня ж несло! Как тебя – на твою крашеную скамейку. Я добавила: «Только ты ж моего папу знаешь. Он мне в жизни не разрешит, если мы не оформим… ну…»
– Ой, мамочки!..
Этот бабий вздох совсем не вязался с Ларискиными фиолетовыми волосами, но в этом была она вся. Сочувствовала умеючи.
– Ну, в общем, он тут отвернулся и сказал, что не готов. Что хочется профессию освоить, разобраться с жильем… Дальше не помню. А-а, Настьку еще приплел!
– Племянницу?
– Ну да. Говорит, жениться надо, когда детей хочешь завести. А он еще не готов, мол. Мол, Настька ему весь мозг выедает, когда сестра ему ее подкидывает.
– А ты готова, что ли, к детям?
– Я – да, – уверенно сказала я, – конечно! Ну а что толку теперь?.. Я разревелась, как идиотка. Мы на улицу вышли, а я все плакала. Всю куртку ему слезами залила. А он все как дурак: «прости» да «прости». Я разозлилась в конце концов. Пихнула его в грудь и сказала: «Ну и вали!» Он говорит: «А ты?» Я говорю: «А я пойду танцевать. Может, себе мужа натанцую».
– И правда пошла?
– Ага. А он правда свалил. Я в клубе до утра протусила. Потом домой поехала.
Я вспомнила про «медведя», но не стала рассказывать о нем Лариске.
– Бедная ты, бедная!.. – вздохнула Лариска и погладила меня по руке. – Вы со скольких лет вместе?
