образ рыжей перчатки.
Он вспомнил! Вспомнил всё!!! Но что это? Сон или явь?
Мысли стали проясняться. К художнику вернулся слух. Едва ощутимо задрожали оконные стёкла от гула проезжающего по улице грузовика. Что-то хрустнуло и зашипело на кухне. Совсем рядом раздался шелест бумаги. Человек с усилием открыл глаза и увидел… вчерашнего бесёнка! Тот с умным видом сидел за столом и невозмутимо перелистывал потрёпанный журнал.
«Дело дрянь!» – художник снова зажмурился. Шелест прекратился. Он вновь поднял веки. За столом было пусто.
Художник протянул руку и, достав из тумбочки небольшое зеркальце, стал всматриваться в своё отражение.
– Красавец! – прошептал он, разглядывая покрасневшие глаза и помятую физиономию. Затем, приподняв голову, уставился на свои ботинки.
«Чёрт возьми! Обутым я ещё не спал», – он встал с кровати и пошатываясь отправился на кухню. По всем признакам, там кто-то находился: в воздухе стояла серая дымка, пахло подгоревшей яичницей, отчётливо слышались шорохи и скрипы.
Художник подошёл к кухонной двери, и то, что он увидел, повергло его в шок, а из больной головы мгновенно выветрились остатки вчерашнего хмеля. Над газовой плитой, ловко управляясь со сковородкой, словно трудолюбивая пчела, кружилась та самая перчатка из его бредового кошмара. Почувствовав, что на неё кто-то смотрит, бестия повернулась пальцами к художнику и произнесла: – Милый! Ты проснулся? Какой у тебя непривлекательный вид. Ступай в ванную, приведи себя в порядок и быстрее возвращайся. Завтрак почти готов!
Не смея перечить, словно под воздействием гипнотической силы, мужчина удалился. Уже через полчаса он сидел за столом чисто выбритым, переодетым и с жадностью поглощал приготовленную пищу.
– Я ничего не понимаю! Объясни мне, что всё это значит? – произнёс художник, покончив с яичницей.
– Всё в порядке, дорогой! – сказала она, наливая крепкий чай в жёлтую, улыбающуюся неглубокой трещиной чашку. – Я же всё объяснила тебе ещё вчера! Разве ты не помнишь?
– Да… я помню! Но не возьму в толк, зачем тебе всё это?
– Придёт время – и ты всё поймёшь. Можешь мне поверить, – едва слышно произнесла перчатка.
Воцарилась неуютная тишина.
Художник взглянул на древние ходики, мерно отсчитывающие время в дальнем углу кухни, затем поднялся, подошёл к небольшому телевизору и включил его.
Цветной экран подсевшей трубки засветился размытыми картинками новостной заставки.
– Я приготовила тебе подарок! – неожиданно сказала перчатка.
– Подарок?! Что за подарок? По какому случаю? – удивился мужчина.
– Он находится в кладовке. Пойди посмотри!
Художник, заинтригованный её словами, отправился к тёмной комнатке. Подойдя, он осторожно приоткрыл скрипучую дверь и от удивления ахнул.
Белый
