подчиненными сознанию. Третьи высказывали идеи, согласно которым бессознательные желания, воления и хотения человека являются самостоятельными, не подчиняющимися сознанию и имеющими метафизический статус существования. Споры велись главным образом вокруг того, можно ли человеческую психику сводить только к сознанию, или же следует признать наличие бессознательного в ней. А если признается верной вторая точка зрения, то что следует считать первичным и подчиняются ли бессознательные процессы контролю со стороны сознания.
Изучая характер и причины возникновения неврозов, 3. Фрейд оказался перед необходимостью исследования природы психического, как оно было выражено в своем патологическом состоянии. Именно в этой области им были обнаружены психические процессы, не являющиеся сознательными. Точнее было бы сказать, что на аналогичные психические процессы указывали до 3. Фрейда многие крупные специалисты того времени, работающие в сфере невропатологии. Он лишь на личном опыте убедился в расщепленности сознания свои пациентов и наличии психических процессов, выходящих из-под контроля их сознательной деятельности. Когда же 3. Фрейд ощутил потребность в создании «новой психологии» как общей теории, охватывающей и объясняющей все психические процессы, от патологических до нормальных, проблема содержания психической реальности стала перед ним во всей своей остроте, в результате чего он был вынужден вступить в дискуссию, касающуюся проблематики сознания и бессознательного.
Некоторые исследователи того периода, допускавшие наличие в психике человека процессов, несколько отличных от сознательных, вместе с тем полагали, что можно говорить лишь о слабо осознаваемых, но не бессознательных представлениях. 3. Фрейд не соглашается с подобной точкой зрения, считая, что нет никаких оснований не признавать гипотезу о бессознательной психической деятельности. Еще более решительно он выступает против попыток отождествления психического с сознательным, говоря о том, что подобное отождествление оказывается совершенно нецелесообразным, затрудняющим и осложняющим понимание природы человеческой психики. «Оно, – замечает 3. Фрейд, – нарушает психическую непрерывность, ввергает нас в неразрешимые трудности психофизического параллелизма, вызывает упрек в том, что без достаточных оснований переоценивают роль сознания и заставляют нас слишком скоро покинуть область чисто психологического исследования, в то время не вознаграждая нас в других областях» (Фрейд, 1923, с. 127).
Приводя различные аргументы как теоретического характера, так и почерпнутые из клинической практики, 3. Фрейд высказывается в пользу признания не просто бессознательного в его философском, метафизическом и каком-либо еще спекулятивном плане, а именно бессознательного психического. В этом как раз и состояла его заслуга. Другое дело, что 3. Фрейду не удалось разрешить противоречия, связанные с пониманием и истолкованием бессознательного психического.
Уже в «Толковании
