растяпушка ты моя, слышишь, всю ночь дверь была нараспашку.
Мужчина что-то промычал.
– Ты можешь внятно говорить или нет?
Видимо, его это задело за живое. Он разразился длинным монологом. А, как оказалось, ораторствовать не жестикулируя он не умел, поэтому простыня постоянно спадала, оголяя его то там то сям. Он подтягивал её, закручивал на себе, но она всё равно спадала. Он был из тех людей, которым свяжи руки – и они не смогут произнести ни слова.
– Завелся, – Татьяна спустила ноги с кровати и начала одеваться. – Ступай лучше в душ. Нам поговорить надо.
– Как это понимать? – спросила Настя, когда они остались вдвоем.
– Как эксперимент. Испытала, легко ли чужого мужика затащить в постель. Оказалось проще некуда. Взяла да повела. Шел и терся об ножку, млея от удовольствия.
– Нет, ты точно ненормальная.
– Перестань! Я ведь не из похоти это сделала. У меня получилось, так неужели у двадцатидвухлетней девчонки не выйдет. Значит, огревается мой Андрей Валентинович сейчас со своей куклой. И поделом ему, коли скотина, то пусть с рогами и ходит, – Татьяна несколько раз раздраженно развязала и завязала пояс кимоно. – Видела бы ты вчера, как шкипер ко мне клеился, а я этого взяла: больно потешный. Кстати, как он у вас записался?
– Кто?
– Костик. Фамилия у него как?
– Откуда мне знать, муж оформляет постояльцев, у него и спроси.
– Только не вздумай меня отчитывать!
– И не собираюсь. Что сделано, то сделано. Теперь уже не исправишь, – Настя критически оглядела беспорядок. – Давай бери своего полюбовничка, и выкатывайтесь оба! Мне номер убирать нужно!
Татьяна замерла к ней спиной, потом медленно обернулась.
– А это как понимать? – спросила, казалось, только сейчас заметив на ней униформу техперсонала.
– Как кадровый кризис! На три дня, не больше!
Татьяна вышла в гостиную, взяла массажную щетку и занялась волосами.
– Ясно, значит, эти три дня можешь у меня не мести. Нечего тебе за мной прислужничать.
– Не получится. Есть правила отеля, и не клиентам их поправлять.
– Я – особый клиент. Мне можно.
Через какое-то время порозовевший и благоухающий, одетый в спортивное, появился Константин. С удовольствием устроился на диване.
– Как ни смотри на богатый класс свысока – а такой момент, как персональная душевая в номере, повергает тебя перед состоятельными людьми в прах. Ничего уж тут не поделаешь, – он прокашлялся в кулак и продолжил: – За свои годы я нищенствовал и бражничал. Поступал и учился в двух институтах – оба бросил. Пяти лучшим женщинам делал предложение – пять отказов. Ах, знали б вы, какие женщины мне отказывали, м-м-м… любой мужчина бы позавидовал. Затевал несколько коммерческих дел – прогорал. И был в должниках у бандитов.
Наводящая
