так легко отказавшегося от нее Аркадия и одарила Бориса самой сахарной улыбочкой в мире.
– Если ты готов поговорить о нас, то нам стоит найти уютное местечко, – сладко пропела она, взяв Бориса под локоть, и потянула его в темноту зала.
– С тобой я к чему угодно готов, малышка.
Их двоих поглотил непроглядный мрак огромного игрового зала.
Аркадий не стал провожать взглядом Елену и Бориса. Он не видел нужды в долгих прощаниях, тем более что не чувствовал себя виноватым и участи Бориса не завидовал.
– Для вас, Вадим Сергеевич, у меня, к сожалению, ничего нет. У меня была только одна жена и ее уже увели, – облегченно вздохнул Аркадий, сняв очки. Глаза ужасно уставали от постоянного напряжения. – Как насчет того, что ни один журналист не узнает о сегодняшней игре?
Вадим Сергеевич прищурился, расценивая предложение.
– Вы уверены, что работаете школьным учителем, а не кем-то другим? У вас талант пудрить мозги.
– Ну-у, – протянул Аркадий. – Вы тоже талантливы в той же сфере. И если вам не нравиться мое предложение, то могу познакомить вас с моим давним знакомым редактором газеты…
– Нет-нет, что вы! Не трудитесь! Я согласен на ваше предложение!
– Тогда подпишите договора – и мы разойдемся как в море корабли!
Вадим Сергеевич взял трясущимися руками брошенную Борисом шариковую ручку и начертил по два зигзага в каждом экземпляре. Аркадий не без жалости смотрел на депутата так бессовестного пользующегося средствами благотворительной организации. Может быть, сегодняшняя игра хоть чему-то научила Вадима Сергеевича, и он перестанет растрачивать чужие деньги хотя бы на азартные игры.
– А, может, все-таки вас познакомить с…
– Нет, не стоит, – заверил его депутат, вытирая пот с лица. – Я, кстати, уже ухожу. Мне пора, Аркадий. Надеюсь, мы с вами больше никогда не встретимся.
Аркадий улыбнулся ему на прощание.
– Не могу надеяться на то же самое.
Вадим Сергеевич встал со стула и попятился к выходу. Улыбка Аркадия пугала его, хотя тот ничуть не был похож на монстра, он страшил его чем-то незримым, имеющим силу. Местный депутат остро ощущал непомерные знания противника, и эти ощущения все больше пугали его.
Аркадий видел, как Вадима Сергеевича пробрала дрожь, словно перед ним сидело сверхъестественное существо. Но Аркадий не был монстром. Он всего лишь был человеком, который говорит, что думает. У Вадима Сергеевича живое воображение. Ведь многие согласятся: странно видеть монстра там, где его вовсе нет.
* * *
– Это было ужасно! И мерзко! – принималась причитать Елена всякий раз, когда дорога уходила в поворот. Видимо, повороты придавали ей сил для нотаций и возвращали во вчера.
Аркадий рассмеялся:
– Так уж и ужасно? В самом деле – мерзко?
Елена одарила его самым убийственным взглядом
