>ISBN 978-5-4485-5567-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жуткая тайна «инфарктной палаты»
Плохо, когда из реанимации ты попадаешь в длинный тоннель, ведущий к воротам рая, но еще хуже, если тебя там встретит не богообразный старец, а сержант Советской армии Козлов с карабином Симонова в руках. И не просто встретит, а начнет задавать вопросы о твоем прошлом.
Утром из реанимации его перевели в палату «инфарктников». Он хотел идти по коридору сам, но его усадили в кресло.
– Вам нельзя ходить, – мягко сообщила жгучая брюнетка в белом халате. На вид ей было лет сорок, сорок пять. Он знал, что нельзя. Врач «скорой» написал на кусочке картона «подозрение на инфаркт».
В шестиместной палате две кровати были свободны. Одна стояла у самой двери, другая у окна.
– Из окна дует, – сообщил маленький тощий мужичонка, шмыгая носом.– Меня зовут Вася.
Он выбрал ту, что стояла у двери. Молча лег на кровать и прикрыл глаза. После реанимации он хотел полежать в тишине. Подумать о своей жизни. Потом пришла та же медсестра, на лице ее теперь была маска из белоснежной марли. Она закрывала ее губы и нос.
– Я вас уже где-то видел, – сообщил мужчина.
– Я тоже, ночью в реанимации.
– Мне кажется, что я вас видел раньше, много лет назад, а вот где – не помню.
– Главное, чтобы мы в будущей жизни с вами больше никогда не встречались, – тихо произнесла медсестра и, установив капельницу, вышла из палаты.
Мужчина обреченно смотрел на падающие в систему капли. Неожиданно у него закружилась голова, и он полетел куда-то вниз, в пропасть.
«Надо дернуть за кольцо и раскрыть парашют», – подумал больной, но ничего не сделал для своего спасения.
Потом он оказался в длиннющем черном тоннеле. И летел уже не вниз, а параллельно земле. Вдоль стен висели лампочки, но они не горели. Минут через пять он вырвался из темноты и увидел горящий факел. Один, другой, третий. И тут дорогу ему преградил сержант с карабином в руках.
– Стой! Стрелять буду! – громко крикнул сержант, направляя на него ствол карабина.
– Стреляй! – улыбнулся мужчина в больничной пижаме. – Я из «инфарктной» палаты.
– Значит, ты уже готов к исповеди?
– А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать? У входа в рай меня должен был встретить седой старик с бородой. Я его на картине видел.
– Ты же атеист, грешник. Тебе в рай не положено, – радостно сообщил сержант. – Я тебя сейчас пристрелю, и мы навсегда закроем тему.
– С каких это пор у входа в рай расстреливают тех, кто пришел к ним сам?
– Я часовой, лицо неприкосновенное, – сообщил сержант. – И убить тебя должен был еще при твоей жизни, но не смог.
– Струсил? – уточнил больной. Разговор с часовым в советской военной форме ему не понравился.
– Да, – я не смог выстрелить из этого карабина, – зло крикнул сержант. Если бы тогда я убил тебя, то все было б иначе.
– И за что ты меня хотел убить? – спросил мужчина в пижаме.
– Ты девушку у меня увел.
– Из-за бабы мужика убивать? Глупо, – больной внимательно посмотрел на сержанта, но так и не вспомнил, кто он и откуда. – Ты, хоть, скажи, как ее звали. А то умру и не узнаю, из-за кого пострадал.
– Ее Матильда звали, – сообщил сержант, передергивая затвор.
– Хорошо, хоть не Наташа, – чему-то своему улыбнулся мужчина из «инфарктной» палаты. – В Турции все русские бабы «Наташи». Не было у меня Матильды. А Наташи были. Может, ее Наташа звали?
– Нет, Матильда.
– Ошибочка вышла, сержант. Ты все перепутал. Не знаю я никакой Матильды. И тебя первый раз вижу! – неожиданно выдал инфарктник.
– Матильда – моя жена, – неожиданно признался сержант. – Перед смертью она клялась, что ты у нее был первый. Из-за чего я был обречен воспитывать твоего сына.
– Ага, первый?! – пропустив историю с сыном, возмутился мужчина в пижаме. – У меня та же проблема. Все бабы, у которых я был не первым, говорили, что я второй. Даже если у нее там целый полк побывал в гостях.
– Матильда не такая.
– Слушай, я что-то слышал
