раздеться и положить вещи в таз в углу. Взамен она дала мне большое полотенце и, скинув полушубок, шмыгнула в парную. Я разделся и замотался полотенцем. Вспомнил про бабочку на шее и, сдернув ее, негромко рассмеялся. Потом уселся на лавку возле маленького столика под окошком. Предбанник был небольшой и уютный. Над столиком висело темно-зеленое бра, в углу стояло зеркало и висели банные принадлежности. На нескольких полочках расположились ковшики и еще какая-то мелочевка, а под полками стоял плетеный шкафчик. Дверь в парную приоткрылась, в предбанник вырвался пар, и донесся укоризненный голос Нюши:
– Заболеть решил?
Я неохотно вошел в парилку прямо в полотенце и уселся на нижнюю полку. Нюша уже взобралась на верхнюю.
– Ты что, так и будешь в полотенце сидеть?
Я молча кивнул. Нюша рассмеялась.
– Э, нет, так не пойдет. Мне тебя еще веником отходить нужно. Да и как-то нечестно. Я-то с момента нашего знакомства голая. И нечего полотенце мочить, повесь его в предбанник и давай ложись, грейся. Тут, как ты заметил, народ такой, что будешь скромным – сожрут живьем. Она рассмеялась и легла на спину. Я машинально повернул голову и увидел ее грудь. Тут же отвернулся. Она, заметив это, рассмеялась.
Встав, я боком подошел к двери и, приоткрыв ее, кинул на лавку в предбаннике полотенце. Оказавшись полностью голым, я, стараясь оставаться спокойным, вернулся на нижнюю скамью. От меня наконец стали уходить стыд и неловкость. Я завалился на спину на обжигающие доски и вытянул руки за голову. Если бы ноги не были согнуты в коленях, лавки бы мне не хватило для того, чтобы так потянуться.
– Да я тут с вами, видимо, долго не продержусь, – выдохнул я, на что Нюша прыснула.
– Продержишься, куда ты денешься. То ли еще будет.
Я обернулся к Нюше. Хотел посмотреть ей в лицо, но вместо этого взгляд предательски скользнул по ее обнаженному телу. Она лежала на боку и смотрела на меня искрящимся взглядом через нависшие на лицо мокрые волосы. Свет из печи пробивался сквозь прорези дверцы и играл на бревенчатом срубе, то и дело перескакивая на лицо Нюши. Я отвернулся.
– Ложись на живот. Пройдусь по тебе веничком.
Я не стал спорить. Да и лечь на живот было хорошей идеей, у меня, кажется, начиналась эрекция. «Только этого не хватало», – подумал я, ощущая новую волну смущения.
Нюша ловко соскользнула с верхней полки и взяла веники из таза у печки. Помахала ими над раскаленной плитой, отчего послышалось шипение и поднялся такой пар, что я даже зажмурился. Затем на меня неожиданно обрушились веники – била Нюша смачно, сил не жалела. Эрекция моментом сошла на нет. Я даже начал вскрикивать. Нюша подхватила мой крик и еще сильней обрушила веники. Я вскрикивал, а она вторила мне и продолжала свое дело. Меня смешил ее крик и то, как она задорно сочетала его с ловкими ударами то по моим ягодицам, то по лопаткам. Она будто сделала из меня живой музыкальный инструмент. Я не выдержал и сквозь крики стал звонко смеяться. А она знай продолжала лупить меня. Очередная серия ударов пришлась на ступни. Этого я уже не выдержал и, завопив во всю силу,
