Ибо соответствующей команды пока не поступало.
В этом странном государстве всегда и все делалось только по команде. По команде начинали активно бороться с очередными «врагами народа», по команде осваивали целинные земли, по команде возводили очередной уродливый индустриальный гигант, по команде стройными шеренгами вступали в «ряды строителей светлого будущего» и также по команде их покидали. Даже после развала всего и вся продолжали ожидать очередной команды. И долгое время недоумевали, что таковой не поступало. Просто многим невдомек было, что внутри сложного государственного механизма сломались пружинки, приводившие в движение подготовку командных кадров. Почти десять лет шел процесс интуитивной настройки. И в результате этого самого процесса механизм разладился окончательно.
Что за время! Каждый день, включая тупой говорящий ящик, видишь в нем все более и более дебильные физиономии. Порой очень хочется плюнуть. Приглушаешь звук и начинаешь вглядываться в новоявленных «оракулов». Слушать их ни к чему. Итак видно, что каждое слово – сплошное вранье. Через месяц наступает депрессия, через два – назревает глухая злоба, через полгода становится совсем невмоготу и хочется заняться политической деятельностью.
Поезд Москва – Иваново прибыл в половине шестого утра. Вопреки здравому смыслу и всем законам природы из него вылезло огромное количество полусонного народа. Обезумевших от ночного марш-броска по железной дороге тут же подхватили такие же полусонные, но, тем не менее, довольно расторопные таксисты, для которых это чуть ли не единственная возможность подработать в напрочь обанкротившемся городе. Один из них услужливо распахнул передо мной дверцу машины и хриплым, осевшим на холодном февральском ветру, голосом просипел:
– Куда поедем, начальник?
– Какой я тебе начальник? Давай в Пустошь-Бор.
– Конк-р-р-етнее! – прорычал таксист, с треском заводя промерзший двигатель.
– Сколько за проезд берешь?
– По-божески (он назвал сумму).
– И это по твоему – по-божески?
– А что? Он поди там все видит. Только сделать ничего не хочет. Отвернулся он от нас. За грехи за наши. Так куда едем-то?
– Давай в Интердом.
– Так вы, значит, к нашим пацанам в гости? Ну, тогда с вас только половину.
– Это почему же такая скидка?
– Так я же сам бывший интердомовец. Меня Махмудом зовут.
Только теперь при свете качающегося под ветром фонаря я разглядел своего таксиста. Из-под шапки торчали кучерявые волосы, а лицо горело свежим негритянским румянцем.
– Тебя как сюда занесло?
– Э! – хлопнул ладонью по рулю Махмуд. – Я – коренной ивановец. Тут живу. Только работать теперь негде. Вот – гоняю по ночам эту тачку. Товарищ одолжил. Так с вас полцены. Меньше не могу. Это за бензин. Ну и накладные расходы.
Махмуд
