покачал головой, не зная, по-видимому, чего от меня ожидать.
– Ну как хочешь, – заявил я и, не вставая, продолжил: – Сегодня вечером в деревне, как я и обещал, будет большой праздник в честь сбора урожая. Гулять будет вся деревня, поэтому пусть готовят еду и наряжаются, а ты пошли в трактир три телеги: я вчера отписал Шумиру, чтобы он приготовил три бочки с вином.
Староста ахнул:
– Как, господин, целых три бочки?
– Я ведь сказал, что будет большой праздник, – улыбнулся я ему. – В общем, встречаемся за час до заката.
Староста поблагодарил меня и, кланяясь, вышел из замка.
В голову мне пришла еще одна мысль: местные солнечные часы были всем хороши, но время, по понятным причинам, показывали только до заката солнца. «Нужно спросить у Дарина, как гномы отмеряют время. Неудобно без отсчета, не с песочными же часами везде таскаться».
– Ну ладно, я пошел, – заявил Рон и отправился в сторону кухни.
Я хотел пробурчать ему вслед какую-нибудь гадость, но сдержался – слух у нубийца был очень хороший. Поэтому, просто ворча про себя, я направился к кузне, чтобы умыться. Мастер был уже там и во всю мощь своей гномьей глотки объяснял Жану, какой он криворукий сын подземного червя и орки, встретившихся в норе землеройки.
Тот, шумно сопя, собирал с земли болты для арбалетов, которые, видимо, просыпал. Подойдя ближе, я попал в поле зрения мастера.
– Подмастерье, а ну-ка быстро сюда, – переключился на меня мастер.
Тяжело вздохнув, я пошел к нему, думая про себя: может, сделать ручей в другом месте, чтобы я не показывался рядом с кузней?
– Быстро надел фартук и помог мне, – проворчал Дарин. – Трудишься не покладая рук, а все помощники – бездари и лентяи.
– Я бегал! – ответил я на это возмутительное обвинение, уж кто-кто, но я с того момента, как попал в этот мир, вкалывал как каторжник.
– Ты хочешь со мной поспорить? – Глаза мастера опасно прищурились.
– Упаси Единый, мастер, – испуганно произнес я, пулей влетая в кузню, надевая фартук и хватая ударный молот.
– То-то же, – успокоился гном.
Спорить с ним было просто опасно, так как после Рона и его измывательств мастер был следующим, кто меня юзал, и вызвать его гнев значило подписаться на всю ночь работы молотобойцем. Пара таких ночей с утренним пробуждением от Рона надолго отбили у меня охоту спорить с гномом.
Делая вещи, гном одновременно рассказывал и показывал мне все тонкости кузнечного ремесла: как отличить железо одно от другого по искрам, как какое греть и ковать. Дальше этого пока он не объяснял, так как сначала требовал от меня повторения хотя бы пройденного.
Удивительно, но все, что касалось железа, впитывалось в меня как в губку, и я быстро учился всему, что говорил мастер. Тем более что дедушкины знания всегда были при мне. В целом в кузне у меня дела пока обстояли лучше, чем с Роном, тем более что с ним, кроме физических упражнений, я больше ничем не занимался.
