фронтах – от литературы до пушек обессилили нацию.
Сегодня мы можем с удивлением вспоминать о прошлых армиях Наполеона. Французы, как и итальянцы, кажутся нам не способными к войне. Более того: Францию захлестывают волны иммигрантов и она не имеет воли этому противостоять.
Не факт, что следующая модель цивилизации не будет смуглой. Семиты в лице евреев давно ворочают белыми государствами, а приходящие курды, турки, персы, арабы значительно сильнее евреев.
Евреи изнежены, они вырождались давно и их страх вырождения привел к безрассудочному смешению с любыми другими народами. Встретить сегодня привычный еще 50 лет назад тип еврея в России (густые брови, широкие губы, мясистые нос и подбородок, синие выбритые щеки) уже невозможно.
Так и французы. Их мечта – блондинки. Их пища – протухшие сыры и моллюски. Их любовь – конвейер.
Швейцария
В отличие от Франции, где в кипящей борьбе возник один язык, Швейцария демонстрирует нам какой-то запредельный сговор. Здесь четыре языка друг с другом не смешиваются, а живут в одной голове.
Просто чудо какое-то. Как изысканный француз произносит грубую немецкую поговорку? Или итальянец поет французский непроизносимый куплет? Или словенец на правах самого первого заговорившего слушает всю эту чересполосицу?
Думаю, что только возможность загородиться горой способствует швейцарскому миру.
Словения
На границах германо-романских и должна стоять страна Словения со столицей Любляна.
Всё ясно? Всем? Вы же не ставите на границе город Love.
А здесь мы вам и латиницу для любви и мира изобразим, и католичество ваше иезуитско-иудаистское как бы примем. Только сидите и не лезьте.
Но страна Словения возникла еще, чтобы прикрыть собой славянскую распрю, как пример и объяснение славянских бед и задач: быть миролюбцем и миротворцем, принимая иногда чужие веры ради этого.
Те же боснийцы с хорватами. Те же русские, принявшие христианство, чтобы только мир был, а не всеобщая сеча.
И сбросившие иго христиан (перевертыш татаро-монгольского) в одну секунду и навсегда в великом Октябре – бескровно.
Австрия
Гитлер и Штраус, как два пути.
Один путь в драку, другой к себе.
Один путь ищет врагов и тут же находит, другой ищет любимых и тут же (и там же) находит.
От одного остались судороги тщеты, другой течет прекрасным голубым Дунаем.
Нет немца прекрасней австрийца.
Австриец мирил славян, турок и немцев с итальянцами. Он потерял империю в один миг и только махнул платочком.
Я не был в Вене, но думаю, что это прекраснейший город на свете, потому что я был в Будапеште.
Правда, я не был и в Праге. О любви к чехам – в следующий раз.
Суворов посмеивался над австрийской армией. А зря. Даже
