девушка.
– Ты ее увидишь! Я получила от нее письмо. Она приедет завтра или послезавтра, – успокоила ее Залесская.
– Ах! – воскликнула Ирена, и глаза ее заблестели радостью.
Она бросилась обнимать свою няню.
– Однако надо ехать! Что же мы стоим среди двора? – сказала Ядвига и, приподняв Ирену, как перышко, усадила ее в тарантас и села сама.
Работник фермы, неуклюже одетый в кучерское платье, стегнул лошадей, и тарантас тронулся от подъезда.
Ирена всю дорогу была оживленна, рассказывала без умолку своей няне о пансионской жизни, о своей новой подруге Юлии Облонской, расспрашивала о жизни на ферме, о каждом работнике и работнице в отдельности.
– Отчего мы не ездим по железной дороге? – спросила она, окончив рассказы и расспросы.
– Такова воля твоей мамаши, – отвечала Ядвига, – она строго запретила ездить с тобой на машине[2].
– Почему?
– Вероятно, боится какого-нибудь несчастья, которые теперь так часто случаются на этих костоломках, и, вообще, надо думать, имеет на это свои основания.
Молодая девушка замолчала.
Сильные деревенские лошади бежали крупной рысью и вскоре остановились у двухэтажного деревянного здания с большим двором, застроенным разного рода постройками: конюшней, коровниками, погребами, с примыкающим к нему обширным фруктовым садом и огородом.
Все эти здания были обнесены высокою деревянною решеткою.
Местность, где находилась ферма, вопреки мрачным краскам, на которые не поскупилась в описании Ирена в разговоре со своей подругой, была очень живописна. Справа был густой лес, почти примыкающий к саду, слева открывалось необозримое пространство полей и лугов; сзади фермы, на берегу протекающей извилинами реки, раскинулось большое село, с красиво разбросанными в большинстве новыми избами и каменной церковью изящной архитектуры. Перед фермой вилась и уходила вдаль большая дорога.
Комнатка Ирены была в верхнем этаже. С безукоризненно чистой кроваткой, голубыми обоями и жардиньерками, полными цветов, она имела вид уютного гнездышка.
В комнатке стояло пианино.
Из двух ее окон открывался вид на лес и вьющуюся по его опушке дорогу.
На другой день после приезда Ирена встала очень рано и чувствовала себя как в лихорадке, так как провела почти всю ночь без сна.
Через несколько часов должна была приехать ее мать, и она с няней пойдет встречать ее на станцию. Молодая девушка считала минуты, ходила взад и вперед, не будучи в состоянии усидеть на месте. Ядвига в столовой с ореховой мебелью оканчивала накрывать на три прибора стол, блестевший белоснежной скатертью.
– Не пора ли идти? – воскликнула Ирена, посмотрев на стенные часы, показывавшие час.
– Терпенье, дитя мое! – ответила няня. – Поезд из Москвы выходит в три часа, мы еще успеем.
Молодой девушке нечего было
Имеется в виду поезд. Здесь и далее примечания редактора.
