и записи, знания четырех действий арифметики. Когда большинство народа начнет производить такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих) и за господами интеллигентиками… тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим. Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы»[58].
Это был крайне упрощенный взгляд на социализм. Но было бы неразумно еще до победы революции углубляться в какие-то детали устройства будущего общества.
Победа Октябрьской революции и быстрое установление советской власти на большей части России выдвинули перед большевиками и Лениным множество сложнейших проблем, и к решению многих этих проблем они не были готовы. Разрушать остатки прежнего Российского государства, демобилизовать разлагавшуюся армию, брать под контроль банки, телефон и телеграф, обеспечивать замерзающие города топливом и продовольствием, остановить наступление казачьих частей на Петроград, а вскоре и наступление регулярных германских дивизий на Советскую Россию – все это было трудно, но понятно. Для решения этих задач и создавалась в стране диктатура пролетариата. Для борьбы с саботажем, контрреволюцией уже в декабре 1917 года была создана Всероссийская Чрезвычайная комиссия – ВЧК. Еще через месяц началась национализация первых крупных предприятий. Но надо было и что-то строить. Пришло время не только говорить о социализме, но и делать какие-то первые шаги по направлению социализма. Никто не имел на этот счет ясных представлений, и даже дискуссии по этому поводу трудно было проводить, так как сам предмет дискуссий не был точно определен. Выступая в феврале 1918 года на VII Чрезвычайном съезде партии, В. И. Ленин говорил: «Дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, – мы этого не знаем, мы этого сказать не можем, потому что нет еще для характеристики социализма материалов. Кирпичи еще не созданы, из которых социализм сложится»[59].
Поясняя эту же мысль через несколько дней, Ленин отмечал: «Ни один разумный социалист… никогда и в мыслях не имел того, чтобы мы могли по какой-то заранее данной указке сложить сразу и составить одним ударом формы организации нового общества. Все мы знали, что нам точно указывали лучшие знатоки капиталистического общества, наиболее крупные умы, предвидевшие развитие его, это то, что преобразование должно исторически неизбежно произойти по какой-то крупной линии, что частная собственность на средства производства осуждена историей, что эксплуататоры неизбежно будут экспроприированы. Это было установлено с научной точностью… Это мы знали, когда брали власть для того, чтобы приступить к социалистической реорганизации, но ни форм преобразования, ни темпа быстроты развития конкретной реорганизации мы знать не могли. Только коллективный опыт, только опыт миллионов может дать в этом отношении решающие указания»
