лекарствами, несмотря на это, голова тупо болела и стреляло в висках.
Сотрудники клиники – заместитель Олега Дмитрий Дмитриевич, с которым он дружил, секретарша Танечка – поддерживали меня как могли, говорили утешительные слова: я должна держаться, Олега уже не вернешь, как это ни прискорбно, мне нужно жить дальше, все запомнят Олега молодым, успешным и талантливым…
Эти успокаивающие слова производили обратный эффект. От них мне становилось еще хуже. Больше всего на свете мне хотелось просто тишины, чтобы все заткнулись и ничего не говорили. Но сказать так я не могла…
После похорон, когда я приехала домой, то сразу пошла в ванную. Мне хотелось смыть с себя этот ужасный день: речи сотрудников, пасмурную погоду с накрапывающим дождиком, яркие венки с искусственными цветами, так резко контрастировавшие с моим состоянием и настроением… весь этот липкий кошмар, от которого, конечно, мне не было никакого избавления…
И здесь меня как будто бы ударило током и прорвало. Я без остановок несколько часов подряд проревела, скрючившись в ванной в углу, и прохладная вода из невыключенного душа лилась на меня, скользя по телу и волосам.
И вот тогда-то у меня и мелькнула мысль – уйти из жизни. У меня не было ни родных, ни детей. Олег был для меня всей жизнью – я просто не представляла, как я буду жить без него. Да и зачем…
Последующие дни, которые потянулись один за другим – серые, тошнотворные, – только еще больше укрепляли меня в этой мысли. Я просыпалась утром, какое-то время валялась в постели, потом вставала и включала телевизор на полную громкость. Этот звук был единственной реальностью в моей квартире, и он как бы доказывал, что я еще существую – раз способна хотя бы и мельком смотреть и слушать.
Телевизор работал до самого вечера. Мне он не мешал. Да и чему он мог мешать, если большую часть времени я просто сидела и смотрела перед собой, уставившись в одну точку. Мощной волной меня накрывал поток воспоминаний, из которых я не могла выбраться. Даже то, что казалось уже давно и бесповоротно забытым, теперь напомнило о себе. Милые пустячки из той жизни, которая для меня закончилась. Окончательно и бесповоротно.
И вот тогда в один день я решила – пора! Мне незачем больше жить и поэтому логично поставить большую жирную точку. Родных у меня, как я уже сказала, не было; мать умерла несколько лет назад. Детьми обзавестись мы не успели. Хотели немного пожить для себя. Поэтому я отвечала за свою жизнь только перед самой собой. И я приняла решение. Завтра вечером я уйду из жизни. Как только эта мысль укрепилась во мне, как ни странно, мне стало легче. Будто бы моя никчемная и никому отныне не нужная жизнь обрела свой последний смысл. Я встала с кровати – было около шести вечера – и посмотрела в окно. Стояло лето. Конец июня. Многие уехали на дачи и в отпуска. Двор был почти пустынным. Только на лавочке сидели две старушки да какой-то мужик загружал вещи в багажник своей тачки.
Я подумала, что смерть тоже надо выбрать правильно, чтобы не доставить никому хлопот. Самоубийство в квартире я отмела сразу. Да я и не знала, как это сделать. Пистолета
