я обернулась и попятилась. По тротуару шагало странное существо. Короткое, тщедушное тело обтягивал зеленый костюм, голова была лысой и тоже имела цвет молодого салата, на месте глаз сверкали круглые банки, нос заменял шланг, присоединенный к мешку на поясе, на ногах – калоши, они были чуть велики владельцу и издавали тот самый чавкающий звук. В руках существо сжимало острую пику.
– Марсианин, – ошарашенно вымолвил Димон.
– Давай сядем в машину и заблокируем двери, – прошептала я.
Инопланетянин спокойно протопал мимо. Мы с Коробковым интересовали его меньше, чем прошлогодний снег.
– Че? Испугались? – спросил пронзительный голос.
От неожиданности я подпрыгнула и увидела все ту же девочку. Теперь она свисала из окна одной из сараюшек.
– Дайте сто рублей, расскажу, кто он, – снова продемонстрировала смекалку вымогательница.
Я вынула из портмоне купюру.
– Вот. Здесь пятьсот! Отвечаешь на все наши вопросы.
– Нашлась хитрее всех, – хмыкнула девица, выдергивая из моей руки деньги, – тут на пять ответов.
– Как тебя зовут? – приступила я к допросу.
– Карина, – представилась девочка.
– Кто сейчас прошел мимо? – продолжала я.
Карина ткнула рукой вправо.
– Там свалка. Ее закрыли, но мусор не увезли и не сожгли, как лежал, так и остался. Здесь одни мусоролазы ходят.
– Мусоролазы? – повторила я.
– Те, кто роется в помойке? – предположил Димон.
Девочка кивнула.
– Ага! Там много хорошего есть, но воняет! И грязно! Поэтому мусоролазы специально одеваются, противогаз берут, и вперед!
– Ужасно, – передернулась я, – отвратительное занятие – рыться в грудах отбросов! Сейчас практически все можно купить в магазине.
– Какая быстрая, – не одобрила меня Карина, – там деньги платить надо, а на мусорке бесплатно.
– Надеюсь, они продукты не собирают! – вздрогнула я.
Карина поправила ободок в волосах.
– Почему? Если в банках, то они не стухли. Вон в том доме дядя Жора живет, он тут самый старый, так рассказывает, что ничего не покупает, все с помойки берет.
– Ну и гадость, – поморщилась я, – не могу себе представить, что заставило бы меня прикоснуться к надкушенной кем-то котлете!
– Был у меня приятель Степан, так он сказал, что почувствовал себя настоящим отцом ребенка в тот момент, когда получил на ужин надкушенную сосиску, расковырянную творожную запеканку и недопитый малышом сок, – хмыкнул Коробок.
– Это другое дело! – возразила я. – Доесть за родным отпрыском не противно. Но дожевывать за чужими! Фу!
– Никто за людьми не доедает, – остановила меня Карина, – банки берут невскрытые, коробки конфет, батоны колбасы. Там и другого полно.
– Чего? –
