злой Бастинды и открытым текстом потребовала прекратить мучить старика и вспомнить, который час. Гости не возражали.
На углу Бестужева и Жуковского Туманов поймал частника. Первую машину, выползающую из ближайшего переулка, он открыто проигнорировал, хотя водитель и сбавил ход, рассчитывая подзаработать. Зато когда вдалеке показался свет фар, он смело поднял руку и так и стоял в нелепой позе, пока старинный рыдван, лязгая железом, не пристал к обочине.
Две общеизвестные российские беды сплелись в одну. Машину бросало на выбоинах, шофер, изрядно подпитый, громко ржал и пытался острить, но они его не замечали. Они сидели на заднем сиденье. Туманов обнимал Дину, она жалась к нему. Со стороны это могло показаться идиллией.
– Не поедем за Алисой, – прошептал Туманов. – Ну ее к едрене фене, эту выдру. Пусти опоссума в курятник… Пусть Светка с ней собачится – хоть какое, а развлечение. Завтра возьмем, не облезет.
– Кто-то собирался ехать в частный сектор… – томно вздохнула Дина. – Ты не помнишь, кто?
– Завтра. К обеду. Соберемся, шнурки погладим и поедем… В одиннадцать придет Санчо, посмотрим, что за цидульки у них… Да не дрейфь, Дина, я сердцем чую – Воробьев нам не враг. Сама рассуди – ну какого лешего он стал бы читать нам эту лекцию? Старику помирать пора, а он время на нас переводит.
– Да нет, для своих лет он очень бодрый дедушка… Заметил, какая у него речь? Речь современного, слегка приблатненного интеллигента, а не выживающего из ума девяностолетнего старца… Слушай, Туманов…
– Что, Дина?
– Мне кажется, я что-то упустила. Что-то важное.
– Объяснись.
– Я заметила в его словах одно несоответствие, какую-то вопиющую нестыковку… Она мелькнула, как молния, ошарашила меня… и сразу забылась. Я пыталась ее вытянуть из себя, но старик болтал, болтал… и уболтал, черт проклятый. Не могу теперь вспомнить…
– Что-то важное?
– Думаю, да… Он лукавил. Как пить дать лукавил. Может быть, не во всем… Но однажды он себя выдал и сам того не заметил. А я забыла…
– Ты считаешь, старик втянут в игру?
– Ой, не знаю я, Туманов… Я же баба, простая русская баба. Но считаю, прав анекдот: любое грязное дело на Руси проходит четыре стадии – шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных… И я хочу сказать тебе – мы не проходим по линии непричастных. Давай держаться подальше от неприятностей? Не будем бодаться с двумя быками сразу…
– Хочешь выпить, Дина?
– Забудь, Туманов. Мы себе давали слово не употреблять спиртного…
Дорога на путепровод была перекопана. Шофер повел рыдван через площадь имени «всесоюзного старосты», имевшую относительно прибранный вид. Вывернул на проспект и потарахтел мимо Кропоткинского жилмассива. Фонари отсутствовали.
– Я так хочу тебя… – прошептала Дина, запуская руку под рубашку Туманова.
– Я
