визит. – Жалкий трусливый раб. Ты предал наше дело, пожалел врага. Видеть тебя не желаю.
– Тебе повезло, – сказал рядовой Александр Снегирь, – ПВС у тебя признали, а иначе сразу бы под трибунал. А ещё капитан сказал, что на тебе репортаж хороший сделали для усваивания. Так что повезло вдвойне. Чего смотришь, будто не узнаёшь? Это же я, Сашка…
Он отвернулся. А вскоре его отправили домой.
– Не вздумай высовываться, рядовой, – отрезал напоследок капитан Радоев, и стрекоза на его лбу нервно дёрнулась. – Дома для всех ты герой. Пока ещё живой, а не тень героя, понял? О матери подумай и о сестре, усвоил? Селене скажи, я всё, что мог, сделал.
Чип заработал, едва он ступил на Новую Землю. Ха-ха, «ступил» – это громко сказано. Его – парализованного, привязанного ремнями к каталке – выкатил электронный медбрат корабля. И тут же…
«У вас одна тысяча двадцать четыре неусвоенных материалов. Отсортировано по свежести и важности. Особо рекомендовано! Усвойте!»
Лицо. Его собственное перекошенное лицо, и черноглазый мальчишка, прижатый к груди. «Отважный боец Союза Шести спасает ребёнка Мауи-9 от захватчиков Федерации, несколькими минутами ранее расстрелявших аэробус с беженцами. Все беженцы погибли».
Он корчится на минном поле, глаза навыкате, горло хрипит.
«Боевики Федерации едва не убили нашего героя, спасшего мальчика-беженца. Вражеский снайпер прятался в кустах…»
Мальчик. Спасшего… Спасся! Спасся?.. Сюжет закончился, начался новый.
«Особо рекомендовано! Усвойте!»
«Новое изобретение генетического отдела Корпорации, возглавляемого Элизой Хорни, поможет пережить горечь внезапной утраты. Проект «Тени» вернёт вам дорогого человека хотя бы на время, позволит попрощаться с теми, кого отобрала у вас Федерация, сказать всё, что не успели, и медленно свыкнуться с мыслью о потере».
Эдуард с трудом вынырнул из информационного потока, мотнул головой. Ну и бред. Одно бредовее другого. Хорошо, что лежу, а то бы упал…
И бросил сообщение Элизе: «Забери меня».
– Я не мог показаться матери в том состоянии. Это убило бы её на месте. Я… так думал тогда.
Сестра взяла его ладонь в свои. Она приловчилась складывать ладони так, что получалось почти настоящее прикосновение. Невесело усмехнулась.
– Знаешь, мама никогда не хотела делать тебя тенью. Говорила: если Эдичек вдруг погибнет, я буду помнить его живым, а не непонятно каким, полупрозрачным. Другие матери смотрели на неё, словно на говорящее существо с Фиолетового Рассвета.
Он вздохнул. Мать спокойно пережила известие о его ранении, не впала в истерику – как он боялся – при виде сына, распростёртого на кровати, уже, правда, прооперированного и с действующими руками. Ника рассказывала, что и известие о его смерти она перенесла стоически. Но когда увидела тень…
– Кто же знал, что мой спаситель станет моим палачом? И не только моим. Всей семьи.
Элиза
