хряку ломится сей многобуйный болван. Подвержен припадкам безумья Геракл, да к тому же возомнил себя отпрыском Зевса, – будто бы Кронион, приняв облик истинного его папаши, развлекался с Алкменой, пока супруг находился в отлучке. Да чтобы Зевс спутался с внучкой Персея, которого на дух не переносит? Абсурд.
Амфитрион, породивший громилу, вполне был приличный мужчина, разве что дурную кровь через мать – Астидемию унаследовал от сыноубийцы Тантала. А вот Алкмены родня – там сам Сатир ногу сломит: прапрадед Персея – Линкей, тестя собственного жизни лишил (к слову – тот тесть дядюшкой ему же приходился), вдобавок, как овечек прирезал, ни много ни мало – сорок девять сестричек любимой жёнушки. Кознодейка Даная – правнучка Линкея – подбила сыночка на отцеубийство, что Персей и исполнил исправно, а заодно открыл счёт – отправил в Аид красавицу Медузу, тётку мою, и пошло, и поехало: славный отпрыск порочной семейки – Геракл, задушил малолетнего нашего брата, мало того – освежевал убиенного, выделал шкуру, и по сей день, обрядившись в неё щеголяет.
Эхидну, матушку нашу, преследовал долго, в горных Аримах настиг и убил (бился в бессилье под гнётом Этны-громады отец мой Тифон стоголовый).
Из всего семейства самый покладистый – братец Орф-всегда-на-страже, стерёг себе коров Гериона, – подкрался Геракл, стража убил, стадо увёл.
Гидру, сестрёнку, из корысти умертвил, дабы жёлчью её смертоносной наконечники стрел своих смазать: сам не справлялся, Иолая, племянника, в помощь призвал – вдвоём одолели.
Брата Кербера Геракл похитил из Аида, пытал, покалечил, – лишь заботой Эврисфея спасся несчастный.
Дальше – больше: поклялся мерзавец весь род наш сгубить (тут ещё Хирон присоветовал воспитаннику бесноватому от бессонья лечиться толчённым на меду драконьим глазом, вот и рыщет с тех пор ублюдок, меня высматривает. Я-то живо представил, каких сновидений дождётся «герой», попробовав снадобья из ока дитяти Эхидны…), однако, Эврисфей отрядил дурака из-под Авгиевых коней дерьмо выгребать. Раз самому не с руки – братоубийцу Гиппоноя, внука богами проклятого Сисифа подговорил – мечтательницу Химеру тот в Ликии выследил, убил жестоко (чуть позже Пегас отомстил за родню, Гиппоноя изуродовал и до смерти довёл – поделом душегубу).
Вот со Сфинкс Геракл оплошал, не дотянулась рука: самую смышленую из дочерей Тифона, любознательную пышногрудку нашу, Гера послала к фиванцам – вершить справедливый суд (за мужеложество и совращение малолетних, прошу отметить).
Эдип, кровосмеситель, довёл деву-львицу до самоубийства, правда, и ему воздалось: сам себе блудодей вырвал глаза, а мамочка его, чадосовратительница, глядя на слепого любовника – повесилась.
Остался Колхис один-одинёшенек, без родни (если не считать стенающего в Тартаре родителя, да калеки Кербера, в Аиде раны зализывающего), без крова, меч над головой занесён (вернее – дубина, этот урод и оружие себе по уму подобрал), только и спасение, как говаривают в Илионе – покинуть своих Пенат.
Дистопия – изображение опасных, пагубных последствий,
