взаимоотношения с отцом. Конечно, это было неправдой. Ольга об этом не говорила и даже жаловалась на властность Константина Алексеевича. Но сейчас важно было, чтобы Мезенцев отметил некую связь между ним и Ольгой.
– Так что тебя интересует? Конкретно? – усмехнулся Мезенцев.
– Я не злоупотребляю вниманием Ольги? Действительно ли она мне рада? Мне бы не хотелось заблуждаться. Вы, Константин Алексеевич, не будете ходить вокруг да около. Если у меня шансов нет, вы сразу мне об этом скажете.
– Так я тебе и сказал! – ответил Мезенцев и, заметив взгляд Леонида, пояснил: – Да, думаю, рада. Очень рада. Мне так кажется. Как отцу кажется.
Пока Леонид спускался по лестнице с видом триумфатора, пока он с восторгом думал: «Деньги! Столько денег!», Мезенцев, усевшись в глубокое кресло, вслух тихо произнес: «Главное – внушить нужное!»
Прошел год. И опять была поздняя осень. Впрочем, даже не осень, а зима, которая наступила внезапно. Она не дала «отгулять» ноябрю, превратив дожди в снега, заморозив раньше обычного речки. Деревья с желтыми обледеневшими листьями напоминали декорации.
– Ох, что же это за осень, я еще хотела в саду кое-что сделать, – качала головой Васса Федоровна.
– Зато у тебя много времени для работы над книжками, – успокаивала ее Ольга.
– Васса Федоровна, вспомните дачу. Там уже в октябре никого на участках не было, – говорил Леонид.
Он теперь все выходные проводил у Мезенцевых. Никто и не понял (ну, может, кроме самого Мезенцева), как так получилось, что исчез с горизонта Олин давний знакомый Володя. Да и другие появлялись здесь все реже и реже. Никто вроде и не заметил, что все воскресные планы теперь согласовывались с Леонидом.
– Леня, приезжай сразу после работы. В пятницу. Нечего в Москве сидеть. Здесь хорошо, снег уже выпал основательный. Погулять с Олей сходите. А я поработаю с утра и обед устрою большой, – зазывала Васса Федоровна. К Леониду она относилась ровно, почти по-родственному, ничуть не волнуясь, что Ольга иногда оставалась ночевать в Москве. Это иносказательное «в Москве» – означало у Леонида. В присутствии старших Мезенцевых Ольга и Леонид вели себя чинно, не обнаруживая то, о чем все давно знали.
С приближением Нового года Васса Федоровна засуетилась.
– Хочу, чтобы Мария Петровна с Сергеем Николаевичем у нас праздник встречали. Я уже два раза с ними разговаривала, но они отнекиваются. Леня, пожалуйста, поговори с ними.
– Хорошо, – соглашался Леонид, но знал, что здесь бессилен. С некоторых пор, а именно с того момента, как он привез родителям первые деньги, полученные у Мезенцева, родители замкнулись и на все рассказы и приглашения отвечали неизменным: «Мы рады за них». За этими словами слышалось: «Мы рады за наших знакомых, но не более того. У нас своя жизнь».
– Мам, скажи откровенно, вы недовольны, что я общаюсь с ними? – как-то спросил Леонид.
– Ты взрослый человек. Тебе решать, – ответила мать сухо, – мы надеемся, что ты примешь правильные
