появились чрезмерное внимание и зависть. Зависть сквозила в том, как декан осматривал кабинет Мезенцева. А кабинет поражал воображение, тяжелая кожаная мебель – кресла, диваны, подставки под ноги. Огромные, в высоту стены, книжные шкафы с удивительными стеклами, словно переплетенными золотыми нитями. Портьеры, подушки темных, коричневых тягучих оттенков. Но Леонида более всего восхитил стол, за которым сидел Мезенцев. Стол был огромен и все в нем было от историй об обитателях зловещих замков. Массивные ножки-лапы, головы чудищ по углам, тумбы, отделанные темным металлом.
– Стол рассматриваешь? – заметил взгляд Леонида Мезенцев.
– Да, отличный стол!
– Стоит, как вся эта мебель, – с детским восторгом поделился Константин Алексеевич. – Мебельного коллекционера уговаривал продать, еле уговорил.
– Величественная вещь, – польстил сразу и столу, и хозяину кабинета декан.
– Ну, всегда хотелось такой иметь, – признался довольный Мезенцев. – Еще студентом мечтал… Ну, возвращаясь к нашему разговору, хочу сразу же сказать…
И Мезенцев хорошо поставленным голосом принялся излагать план действия, который приведет к желаемым результатам.
Леонид уже понял суть просьбы декана и теперь старательно слушал, но его отвлекали детали. Имена известных людей, название известных фирм, упоминание документов и постановлений. Потом неожиданно разговор перешел на выборы в Госдуму, и тут уж Леонид совсем потерял нить разговора. Он сначала попереживал, а потом исподтишка стал рассматривать предметы в комнате и думать об Ольге. Вчера она его удивила – словно он встретил человека незнакомого, но ужасно похожего на старинного друга.
– Так, ну вот, вроде коротко… А там будем смотреть, – донесся тут до Леонида голос Мезенцева.
Леонид очнулся и привстал с кресла.
– Да, Леня, пойди к Ольге. Она в саду. Все с тобой хочет о даче потолковать. А мы тут еще немного поболтаем и будем обедать. Васса Федоровна сейчас закончит творить и позовет всех к столу. Она что-то там затеяла серьезное.
Леонид послушно встал и вышел. Ему на миг почудилось, что Мезенцев его начальник.
Через пятнадцать минут Леонид и Ольга прохаживались между ровными, как плитки шоколада, клумбами.
– А мама теперь все больше пишет, – рассказывала Ольга. – Нет, садом она увлекается тоже, но в доме у нее теперь есть свой кабинет, она там работает ровно три часа. Каждый день. Три часа. При любых обстоятельствах.
– Работает? – переспросил Леонид.
– Ну, да я же тебе рассказываю! Мама книжки пишет. Художественные. Разные. Но все больше про семейные отношения.
– А как это вдруг случилось, что Васса Федоровна стала писать книги?
– Даже не знаю, понимаешь, когда мы сюда переехали, здесь, в старом доме, нашлась печатная машинка. Папа хотел выбросить, а мама сказала, что не надо, мол, в хозяйстве пригодится.
– И
