бросались в глаза и вызвали у нее искреннее сочувствие к повелителю крымских татар. Первый раз она увидела щеголя, будто бы час назад покинувшего какой-нибудь великосветский салон в Петербурге, красивого, стройного, уверенного в себе, озабоченного только своей внешностью. Ныне стоял перед ней человек, переживший какое-то несчастье и им чрезвычайно угнетенный, вялый, обрюзгший, небрежно одетый. Правда, на мизинце правой руки у него по-прежнему сверкал золотой перстень с крупным рубином, на мизинце левой руки – перстень с таким же большим изумрудом.
Их дальнейшая беседа касалась в основном главного события – отъезда хана в крепость Петровскую. Шахин-Гирей оживленно говорил о своих планах. Вдруг, глядя на Аржанову, он спросил, придет ли она на его придворный праздник, который хан хочет устроить здесь, так сказать, на прощание.
Веселитский насторожился.
Ни о каком придворном празднике он доселе не слышал. Наоборот, Шахин-Гирей вечно жаловался ему на свою несчастную жизнь в Керчи и мечтал вырваться отсюда поскорее. А теперь вознамерился проводить праздник. Где, в каком месте? На какие деньги? Для каких людей?
У правителя был свой ответ на вопросы посланника.
Юсуп-бей из рода Яшлав, верный его сторонник, владеет не только городской усадьбой, но и обширным загородным имением с домом, садом, виноградником. Оно расположено в трех верстах от Ени-Кале, совсем рядом с деревней Коп-Кыпчак, в живописной долине. Престарелый татарский вельможа не раз приглашал Шахин-Гирея посетить его имение. Печальные обстоятельства мешали принять приглашение. Но сегодня, как правильно заметил господин посланник, все изменилось. К тому же начинается сбор винограда. Праздник получится не слишком дорогим, но торжественным. На него придут те, кто своими трудами и заботами оберегал и поддерживал правителя в его изгнания.
Действительный статский советник быстро переглянулся с Флорой. Пожалуй, в предложении хана все-таки содержалось что-то полезное. О придворном празднике заговорят. Он может стать своеобразным знаком для всех последователей «русской партии» в Крыму: дело сдвинулось с мертвой точки, готовьтесь к последней схватке, друзья, победа – не за горами.
Им хватило двадцати минут, чтоб обсудить детали действа. Праздник, или скорее придворный раут, то есть прием монархом своих подданных: здешних беев и мурз и почетных гостей – офицеров с российских военных кораблей, частей гарнизона и сотрудников дипломатической миссии – они назначили на седьмое сентября, за день перед отъездом. Деньги на освещение сада и музыкантов давал Веселитский из казенных сумм. Угощение, весьма простое: фрукты, сладости, напитки – брал на себя светлейший хан. Юсуп-бей пока ничего не знал об этом, но Шахин-Гирей уверял, будто против воли повелителя тот никогда не пойдет.
Расставаясь, они сердечно улыбались друг другу.
Едва ли чрезвычайный посланник и вдова подполковника догадывались, что Шахин-Гирей придумал все это прямо здесь и
