для себя громко сказала: – Нет, я больше не буду покорной безмолвной куклой! Лучше умру!
Налетевший порыв ветра ударил ее слова об каменные стены и разметал торопливым эхом: «умру, умру, умру»…
Вздрогнув, Агнесс отошла подальше от зловещих стен и с горечью посмотрела на упавший дуб. Как его жаль! В замке было так мало живого, настоящего, что гибель дерева казалась ей смертью хорошего друга. Она подошла и обреченно погладила лежащий на земле скользкий от воды ствол. Молча роняла слезы, не в состоянии сделать ни шагу.
Здесь ее и обнаружил граф. От виска к подбородку у него спускался багровый кровоподтек, некогда белоснежная рубашка была вымарана в грязи, и сам он больше походил на исчадье ада, чем на человека.
Опомнившись, Агнесс кинулась прочь, но он в два шага догнал ее и безжалостно схватил за волосы.
– Вот ты где! Я был прав: уехать с нескио ты не сможешь! Еще никто из моих рабов не смог от меня сбежать! И ты исключением не будешь! Что он тебе сказал? – и он повернул к себе ее лицо, пронзая жестоким взглядом.
Он показал ей кольцо, камень полыхнул кровавыми всполохами, заставляя отвечать, но Агнесс обреченно молчала. Граф с проклятьями поволок ее вниз по мрачным переходам замка. Они были бесконечными, эти темные полуосыпавшиеся каменные лестницы, ведущие вниз, вниз, вниз. Она понимала, что ее ведут на смерть, но, опутанная магическими узами, ничего поделать не могла. Она снова превратилась в безгласную покорную тень без собственных желаний и воли к жизни.
Контрарио приволок ее в нижний коридор, где никто из графской челяди не бывал. Черные от влаги и плесени стены издавали отвратительное зловоние. Одной рукой он держал свою безвольную пленницу, другой открыл тяжелую дверь.
Втолкнув Агнесс внутрь с такой силой, что она не устояла на ногах и упала на колени. Контрарио закрыл дверь и несколько раз щелкнул огнивом над плошкой с маслом. На третий раз масло загорелось, и от него пошел еще более удушливый смрад, чем от стен.
– Столько лет не зажигали, протухло, – обыденно заметил граф, – но ничего, сейчас света будет побольше. – Он говорил это так, будто они собрались безмятежно пообедать в покоях Агнесс.
От разгоревшегося масла по стене побежала тоненькая ниточка огня, и вскоре засветились плошки с маслом уже во всем помещении. Агнесс с ужасом огляделась.
Так вот где ей придется погибнуть!
Видимо, это был один из нижних ярусов замка. Низкий сводчатый потолок затянуло мокрыми грязными тенетами, похожими на черную плесень. Пол был скользким от влаги, выступающей сквозь неровные камни пола. Агнесс подумала, что это просачивается гнилая вода из рва, и ей стало дурно.
Посередине помещения над полом возвышался выложенный необтесанными каменными глыбами колодец, закрытый чугунной крышкой со странными литыми знаками. Возле колодца стояло несколько каменных сидений. На одно из них граф и толкнул изменницу.
– Ты знаешь, что делают
