теперь есть топливо! На одну полную заправку, включая баки в лыжепоплавках. Настоящий авиакеросин нужной нам марки. А на первом складе есть в достаточном количестве хорошее синтетическое масло, для нашего двигателя подходящее. Так что при большой нужде – можем взлететь без предварительного разогрева двигателя даже при минус сорока по Цельсию. И сменить дислокацию, например. Остальное топливо – зимняя солярка. Для обоих дизель-генераторов примерно на год работы должно хватить. А нам, в принципе, достаточно одного работающего. Так что ближайший год мы не замёрзнем. Это точно. И ещё одна бочка бензина есть. Для бензопилы, видимо. Да, добавлю от себя, сам факт того, что помимо соляра на станции оказалось авиатопливо и, причём, авиакеросин, подходящей для нас марки, а не авиационный бензин какой, подталкивает меня к выводу, что тот, кто организовал всё это мероприятие с нашим переносом на другую планету, знал, на чём мы летим и какое топливо нам необходимо. Только, что так мало-то!? Всего на один полёт! Не слишком щедро, мне кажется. Впрочем, не буду особо привередлив. Спасибо! Слышите, вы! – внезапно громче обычного сказал Иванцов, глядя почему-то в потолок.
– Это ты кому, Валерий Палыч? – удивился Логинов.
– Ну, как кому? Благодетелям нашим. Или виновникам этого безобразия. Тем, кто устроил всё это фантастическое кино со “звёздными вратами” этими, – уже как-то сердито проворчал Иванцов, – Впрочем, продолжу. Осмотрел я бульдозер. Вы знаете, этот агрегат в таком состоянии, словно только вчера ещё работал. Двигун почти в полной исправности. Никакой ржавчины. И прочих неприятностей. Так что я согласен с выводами и Чайки, и моего штурмана о совсем недавнем появлении станции на айсберге. А поломка, ну, из-за которой дэтэшку ремонтировать затеяли, в целом, пустяковая. За пару дней я его починю даже без посторонней помощи. У нас на складе всё необходимое для этого имеется. И ещё сразу же предлагаю с помощью бульдозера расчистить взлётно-посадочную полосу непосредственно на айсберге. Скажем, к западу от балков. А, учитывая то, что там уже есть метров 50 абсолютно ровной поверхности, надо-то всего ещё метров сто… сто двадцать, максимум – сто пятьдесят, ровной дорожки сделать. Размер нашего айсберга это вполне позволяет. А с бульдозером мы с этим вполне справимся. Самолёт перетащим ближе к станции. Это будет и удобнее, и… как-то спокойней. За “Кашалота”. У меня – всё.
– Понятно. Теперь Ваша очередь, Екатерина Алексеевна, – обратился к медику Берг.
– Хорошо. Только можно я вас всех предупрежу, что не очень люблю своё полное имя, так как оно записано в паспорте – с первой буквой Е. Поэтому все мои друзья называют меня Катериной, ну, или Катериной Алексеевной в случае нашей кают-компании. Так что, прошу учесть эту мою особенность. И не сочтите это за женский каприз.
– Не сочтём, но учтём, милая Вы наша Катерина Алексевна, – жизнерадостно за всех ответил Логинов.
Державина, слегка поджав на это восклицание губы, начала:
– Я, в отличие от… вас, уважаемые мужчины, никаких великих географических
