терновник, и он сбросил с неба летающие ковры.
Но теперь у меня в руках моя судьба и меня любит Пайла, и Джайала теперь будет со мной всегда – или хотя бы столько, сколько может рассчитывать родитель удержать при себе ребенка.
Не проклят. Благословен.
Над Сулонгом шли работы на летающем мосту. Я не мог удержаться и представил себе, как над рекой парит не один мост, а три. Как будут обогреваться дома зеленым магическим огнем. Как можно будет перелетать с места на место. Отвоевать Джандпару.
И в пронзительном весеннем воздухе я рассмеялся.
Стало возможно все.
Дворецкий мэра встретил меня с большим почтением, от чего мое напряжение несколько спало. Страхи, преследовавшие меня накануне, исчезли под действием ночного сна, радости от объятий Пайлы и согревающего весеннего солнца.
Дворецкий провел меня в галерею приемов. Я был удивлен, увидев там первых лиц города, собрание в золоте и богатом убранстве: магистраты судов, торговцы пряностями и драгоценными камнями, генералитет и старое дворянство с родословными, восходящими ко временам Джандпары. И даже три древних магистра из погибшего Алакана. Еще много народу выглядывало из подпертых колоннами арок, окружающих мрамор и базальтовые плиты галереи. Здесь собралось почти все высшее общество Каима. Я остановился в удивлении:
– Что это?
Широким шагом подошел ко мне магистр Скацз, приветственно улыбаясь.
– Мы решили, что нужно провести демонстрацию.
Он подвел меня к задрапированному предмету в центре зала. По контурам я предположил, что это мой балантхаст.
– Это мой прибор? – спросил я озабоченно.
– Конечно же. – К нам подошел мэр. – Не беспокойся, алхимик.
– Это устройство очень деликатное.
Мэр серьезно кивнул:
– И мы обращались с ним с максимальным уважением.
Скацз похлопал меня по спине, успокаивая:
– Здесь собрались люди, чья поддержка нам понадобится, если мы хотим запустить твою мастерскую балантхастов. Для начала строительства придется поднять налоги, и еще, – он помолчал, подчеркивая тонкость момента, – некоторые из родовитых дворян могут оказать нам покровительство в обмен на возвращение прежних земель, освобожденных от терновника. Смею заверить, что это очень хорошо. Куда легче заручиться поддержкой, когда люди чуют выгоду, нежели когда чувствуют себя обобранными налогом на неизвестные цели. – Он жестом пригласил меня к балантхасту. – Не нервничай, алхимик, все будет хорошо. Возможность прекрасная для нас всех.
Слуга внес большой горшок, а в нем – отросток терновника высотой больше семи футов. Казалось, эта тварь подрагивает, злобно выискивая место, куда протянуть корни. Наверное, посадили его в горшок накануне вечером, сразу после моего ухода, раз успел так сильно вырасти. От него отходили многочисленные ветви, напоминавшие
