ться? Рада управлялась. Человек привыкает ко всему – к отсутствию руки или ноги, к хромоте, к отражению прыщавой физиономии в зеркале, – вот и подруга привыкла к накладным ногтям. Курила, готовила, писала с этими «тяпками-вилами» и делала все крайне виртуозно.
– Нежка?
Тишина. Это она ко мне.
– Нежка? Ты меня слышишь?
Я не Нежка. Я – Инига Снежна, но для Радки мое имя – повод в очередной раз попрактиковаться в остроумии.
– Ты меня слушаешь?
Я слушала ее, не оборачиваясь, всецело занятая вечерним ритуалом – просматривала страницы сайта знакомств «Орфей» в разделе «мужские анкеты» за сегодня – искала обладателя темной шевелюры и синих глаз. Привычно искала и привычно не находила. Нет, я искала не любого обладателя темной шевелюры и синих глаз, но конкретного – того, кого однажды увидела на экране в будке «Вторая половина» и чье фото успела сфотографировать на телефон. И которое пропало тогда, когда неделю спустя мой телефон разбился, вынырнув из кармана прямо на асфальт. Случается и такое.
– Нежка! Наша жизнь собирается совершить альтернативный поворот!
– Альтернативный, – проворчала я, – это когда она собиралась совершить один, а совершает другой. А наша жизнь, насколько мне известно, вообще не собиралась совершать никаких поворотов. По крайней мере, с утра.
– Это с утра, – Рада продолжала дымить прямо в комнате. – И вообще, не придирайся к словам. Наша жизнь однозначно собирается совершить поворот. Радикальный. Так правильно?
Она любила заковыристые слова, вот только использовала их не всегда к месту.
– Так правильно. С чего вдруг?
– А с того! – распахнулись створки газеты. – Посмотри, что я нашла, – объявление: «Требуются разносчицы напитков на полную ставку. Униформа, жилье, питание, проживание обеспечиваются заказчиком. Оплата гарантируется в срок…»
– Пока я не слышу ничего сногсшибательного. Менять работу администратора на работу официанта – какой смысл?
– Не официанта, а разносчицы напитков.
Я поморщилась.
– Не смоли в комнате, а?
В пепельнице, куда предварительно плеснули воду, зашипел окурок.
– Ты сейчас сама закуришь, я тебе гарантирую. Слушай: «Оплата: триста долларов».
Мне хотелось надеть на Радку кляп – ну, какой смысл плясать от восторга за «триста долларов», когда мы получали каждая по семьсот пятьдесят? И это, между прочим, очень даже неплохая зарплата. Мы работали администраторами в общественной бане: встречали клиентов, выдавали им ключи от номеров, следили за тем, чтобы душевые и бассейны содержались в чистоте, чтобы в срок уходили и приходили технички, заботились о том, чтобы у посетителей были свежие простыни, горячий пар в саунах и холодная выпивка на столах. Непыльная и приятная работенка. Чем-то похожая на тех разносчиц, только спокойнее и престижнее. И, опять же, зарплата…
– Триста в день!
Я временно забыла о фотографиях на экране – брошенные мной блондины, брюнеты и рыжие созерцали с монитора мой вытянувшийся от удивления профиль.
– В день?!
– А я тебе о чем, дурында?
– Это куда такие дорогооплачиваемые разносчицы требуются-то?
– В «Город «Х».
Гробовая тишина во время которой моя челюсть беззвучно отвисла до груди.
– Не-не-не, туда я работать не пойду. Ни за что и никогда!
Совершенно уверенная в своем решении, я качала головой, а Радка смотрела на мою защитную позу и хитро улыбалась.
Город «Х» – мистический город. Город секса, разврата и пороков. Город отсутствия страха и стыда, город, куда можно было попасть с любого уровня. Наркотик. Аэропорт Нордейла выпускал в его сторону по четыре самолета в день. В день! Ни одна другая точка на карте не являлась столь востребованной, как эта. Об этом запретном месте много говорили, но больше молчали и загадочно ухмылялись. Блестели лаковыми от удовольствия глазами и заговорщицки терли усы, смущенно теребили бороды, прятали между коленями руки и на все вопросы бросали короткое «туда надо самому».
Пять минут спустя мы действительно курили с ней на балконе вместе.
Промозглый март, оттаивающий днем, замерзал ледяными корками к вечеру, смотрел на дороги просевшими боками потемневших сугробов, радовал прохожих редкими кусками оголившегося асфальта. В шкафу ждали своего часа весенние сапожки с каблуками.
– Ты сама подумай, – не унималась Радка, – если будем рубить по три сотни в день, знаешь, как быстро мы заработаем на что угодно? На тачку или на поездку по
