в Италии зонты сушат в закрытом состоянии! «Не клади хлеб вверх тормашками на стол – это сулит голод». Зато, когда я была еще невестой и любила гулять под дождем, она говорила, это к удаче – «Sposa bagnata, sposa fortunata», или намокшая невеста – счастливая невеста…
Филомена перевела дух, прервавшись на минуту и повернув голову к двери. В палату вошла дежурная сестра с целью проверить показания аппаратуры. Сделав какие-то пометки в своем журнале, она удовлетворенно кивнула непонятно кому и тихо прошелестела открахмаленным халатом мимо Филомены, оставив ее вновь наедине с сыном.
Я помню, – продолжила свой рассказ Филомена, – как в два года у тебя, Марко, вдруг появились густые, но такие гладкие кудри, превращая твое лицо в лик маленького, доброго, светлого херувимчика, в душе которого поселилось солнце. Ты говорил тонким голосом, не выговаривая букву «р», и боялся той темной комнаты, что у нас на втором этаже. А если ты вдруг обижался и плакал, то и мне хотелось немедленно прижать тебя к себе и заплакать вместе с тобой. Потом у тебя появились мягкие щечки и ты радостно бежал ко мне, только что вернувшейся из зарубежной поездки, смеясь своей белозубой невинной улыбкой и раскинув в стороны ручки, чтобы ухватить меня за шею и никогда больше не отпускать. В эти минуты я понимала, что самая прекрасная драгоценность, когда-либо украшавшая мою шею – это ручки моего ребенка!
А в 4 с половиной года у тебя выпал первый молочный зубик. Увы, я была в тот день на показе мод в Милане.
– Марко, милый, спрячь его хорошенько где-нибудь в доме, но никому не говори, – посоветовала тебе Ортензия. Она поистине была знатоком, более того – ревностной хранительницей всяческих традиций. Я сама об этом обычае тогда бы точно не вспомнила!
– А зачем его прятать? – удивленно спросил тогда ты. – От кого?
– Так положено, Марко, Спрячь его и ты увидишь, что произойдет завтра.
Ты – милый, наивный мой мальчик – не нашел места получше кроме как положить крохотный свой зубик, напоминавший жемчуг, под подушку. А утром, проснувшись, засунул под нее свою ручку, ища его. Вместо него ты обнаружил монеты и вмиг твое лицо засияло от изумления и радости!
– Это добрый мышонок взамен зубика принес тебе подарок, Марко! Делай с монетами что пожелаешь. Они твои.
А после завтрака, когда вы с Ортензией, как было заведено, вышли погулять, ты попросил ее подождать тебя у входа в магазин, а сам на все деньги купил мороженого – три пломбира, спросив при этом:
– Можно мы один спрячем для мамы? Она ведь так любит мороженое!
Я шла тогда по улице в сторону дома, а Ортензия гуляла с тобой возле крыльца. Заметив вас издалека, я не могла не узнать тебя по немного растрепанным кудрям твоих волос, сбитым носкам ботинок, и мятым штанам на коленях… Я так сильно скучаю по тому мальчику!
А как-то
