Бен-Цион поблагодарил хозяйку и сообщил, что он и Эзра ночевать будут в Циппори. Нужно поменять двоим мулам железные пластины на копытах, а кузница есть только в городе. Чтобы зря не терять время, договорились утром встретиться на перекрестке в парасанге от Нацрата, за поселком Кана. Палестинцы вышли из дома, уселись на мулов и рысью тронулись в путь.
Иешуа, несмотря на усталость, еще долго сидел вместе с родными при свете масляного светильника. В очаге уютно потрескивали сучья. Сначала он прочитал вслух письмо от Иосефа. В нем родственник сообщал, что Иешуа должен на время покинуть Палестину, а также хвалил караванщика Бен-Циона. Мирьям не могла скрыть разочарования – она надеялась на длительное свидание с сыном. Иешуа как мог утешал мать, и она смирилась, утерев слезы. Потом он рассказывал о жизни в доме Иосефа, об Иерушалаиме и событиях, которые произошли в пути. Мать пристроилась рядом с Иешуа, слушая, но не слыша. Она не могла налюбоваться на сына и украдкой гладила его по спине и плечам, улыбаясь своим мыслям.
Бен-Цион и Эзра появились на месте встречи, когда солнце стояло в зените. Братья помогли переложить тюки с повозки на мулов, а затем, тепло попрощавшись с Иешуа, отправились домой.
Орха снова отправилась в путь в полном составе. Юноша вспоминал проведенное с близкими время, понимая, что теперь нескоро увидит их снова. Он с грустью смотрел на знакомые с детства места. Иешуа знал здесь каждый холм, каждую пещеру, каждый ручей. Вот в этом овраге он пас овец, когда собаки заметили волков. Ему пришлось до вечера охранять свое сбившееся в кучу маленькое стадо с камнем в одной руке и палкой в другой, пока не прибежали братья, обеспокоенные его долгим отсутствием. На этой сопке они дрались с мальчишками из соседней деревни. А на этой дороге он впервые увидел римских солдат. Легионеры в панцирях поверх коричневых туник устало брели по насыпи, бряцая снаряжением о закинутые за спину щиты. Висевшие на груди воинов шлемы тускло отсвечивали на солнце.
Слева возвышался хребет Туран, разделяющий долины Бейт-Римон и Бейт-Нетофа. А еще дальше простирались горные цепи Йодфат и Шагор, волнами охватывая долину Сахнин. Иешуа впервые подумал, что, может быть, название области – «ха-Галил» – происходит от слова «волна».
Эзра заметил настроение друга, поэтому не докучал ему разговорами. Зато на первом же привале в долине Бейт-Нетофа он не сдержался. Караван остановился у перекрестка с дорогой, которая шла от Офры через Таворские холмы.
– Вот это я понимаю – город! – с восторгом начал он рассказ о Циппори. – Не Иерушалаим, конечно, но не хуже Себастии. Когда мы ночью из ущелья поднимались, он весь в огнях сиял! Улицы мощеные, дома большие, с бассейнами. Царский дворец высоченный. Театр. Правда, все из камня. Говорят, город после смерти Хордоса сжег римский легат Вар. Так сколько лет прошло, его заново отстроили.
– Там есть синагога, – заметил Иешуа.
– Да, я ее утром посетил, пока Бен-Цион
