смерти поколения Гнева некому стало рассказывать о грехах и подвигах отцов, и люди стали забывать… Забывать о чуме Великой войны, о лихорадке павших, об исступлении траура. Отказ от старой памяти привел к прежним проблемам: первыми за клинки взялись мансурты, затем – астериа, и начался новый цикл… Окончательные имена тысячелетиям дают по прошествии половины их срока, когда становилось понятно, что диктует эта эпоха. В 569 году, с подачи великого цесситского историка Саверио Варойе, новое тысячелетие начали именовать эпохой Высокомерия. Мы жили в конце этого цикла. Он не стал настолько разрушительным, как период Гнева, но не может называться даже тенью эпохи Благоденствия – колыбели человеческой цивилизации.
– Так говорил… он? – догадался Ангеран.
– Верно, – кивнула княгиня. – Он – та часть мозаики, что давно потеряна для вас. Но напрасно следствие ищет одного человека: многих имен не хватает в документах. Просто он был немного интереснее остальных. Его чаще звали Хитрецом, некоторым он был известен как месье Фойеренгер Алентанс, а настоящего его имени вам не раскрою даже я. Он был… Впрочем, слишком много разговоров об одном человеке, не правда ли? Эта история не совсем о нем. Она – о времени, что принадлежало нам. О героях и подлецах, кто, чувствуя подвох, пытались поменять нечто в тогдашней действительности. Получилось ли? Поначалу не мир был нашей целью, но именно мир растянуло, толкнуло и сжало. Сложилась история, очевидцем которой я была и которую считаю своим долгом поведать вам. История эта началась 1 ноября 889 года от завершения Войны Шести континентов…
Часть первая
Исполины-марионетки
Глава 1
Беспомощность сильных мира сего
Великолепие замка Веарно справедливо считалось олицетворением старого Одельтера: дух Империи угадывался в строгом внешнем облике дворца и в лишенном помпезных изысков внутреннем убранстве чертогов. Архитектор, шестьсот лет назад возводивший это строгое великолепие, исполнил его под стать былому, величественному государству. Сейчас в Империи строят по-другому: грандиозные замки канули в Лету, а эклектичные особнячки, наводнившие провинции Одельтера, малы, приземисты и все как один выкрашены в приторно-светлые тона.
По прошествии нескольких столетий высокие стены Веар-но, не поддавшиеся влиянию природных стихий и не тронутые орудиями врага, сохранили почти первозданную красоту камня. Внутреннюю обстановку замка заменяли не единожды, но первоначальный замысел выдерживался неукоснительно, и потому перемены были незаметны.
Казалось, время в старом императорском дворце остановилось, а Тронный зал его обернулся воротами в другие столетия. Многоярусные витражи из цветного стекла, громадные гобелены с дивными пейзажами мира и пугающими – войны внушали благоговение и трепет. Гигантские красные ковры и геометрические плиточные узоры странным образом сочетались
