а в сени избы Тимофея Ивановича Фролова. Захар был его четвёртым из пяти сыновей возраста неполных 21 года.
– Авангард прошел! Значит обоз скоро будет у постоялого двора. Староста ждёт всех на околице деревни. Тулуп потолще одевай и кожанку с нашитыми бляхами пододеть не забудь. (Это сочетание одежды давало шанс выжить против выстрелов из мушкетов и пистолей врага).
– А ты что ж рогатину не взял, – спросил появившийся в сенях Захар. – Как будешь конных ссаживать то?
– Я мигом, – исчез Стёпка.
Шел декабрь 1812 года. Первая Французская Империя трещала по швам. Колонны отступающих войск французской коалиции тянулись по дорогам Смоленщины в сторону Европы. Вьюги и метели холодной зимы разметали отступающее войско на мелкие отряды, пробирающиеся по враждебной им территории.
Староста села Вишневка Петрович был оборотистым и хозяйственным мужиком. Как только французы побежали мелкими бандами в сторону своей Родины, Петрович сколотил ватажку в 40 голов и перехватывал мелкие отряды с целью поживиться награбленным французами добром. Село стояло в версте от тракта за лесным массивом. На повороте к селу с тракта стоял постоялый двор, сожженный французами при их движении к Москве. Сама Вишневка была большой деревней на 48 дворов, но привлекать всех мужиков в ватажку староста не хотел, хотя в каждом дворе кроме хозяина была, по крайней мере, ещё пара взрослых сыновей. Если вдруг взрослых мужиков перебьют супостаты, то станет некому работать на помещичьих землях и управляющий помещика мигом сошлёт старосту в Сибирь. Этого Петрович не хотел, и очень сильно. Потому от каждого двора он брал не более одного мужика или молодого парня, и то при условии, что это не единственный кормилец или единственный наследник земельного надела.
Основной ценностью в отступающих обозах были лошади. Получив лошадь в семью, крестьянин мог обратиться за земельным наделом к помещику и самостоятельно кормить своих жену и детей, попутно обрабатывая и помещичьи земли. Если попадались породистые кони, непригодные для работы под упряжью, то их можно было обменять у помещика на рабочих лошадей, и даже иногда одного породистого на двух рабочих. Да и остальное добро из обозов даром не пропадало. Ну и конечно же «свою бОльшую половину» добычи староста отбирал сразу.
– Хлопцы! – обратился главарь к своей ватажке, прятавшейся на опушке леса, вдоль тракта из Смоленска на Варшаву. – Обоз наверняка растянулся, первую группу пропускаем. Егорка стоит в полверсте отсюда за поворотом дороги, который не видно из-за выступа леса. Когда мимо него пройдёт хвост колонны и пойдёт на поворот к нам, он засвистит. Это и будет сигналом к началу атаки на обоз. Голова колонны ускорится, ведь они не знают сколько нападающих. Максимум дюжина верховых из охраны развернётся помогать хвосту колонны, да и то если решат что нас много бросят своих. Там ведь в хвосте самые уставшие и вымотанные лошади и люди. Если отобьют, да ещё и с потерями, что потом с ними делать? Бросать? Так проще сразу бросить.
Из-за угла леса показалась голова колонны две дюжины конных и полтора десятка саней. Егорка молчал, значит это ещё не вся колонна. Когда голова колонны отошла на полверсты, из-за угла леса появилось ещё семь саней в окружении восьмерки конного охранения. И тут Егорка засвистел, да уже и хвост колонны поравнялся с засадой. Ватажка кинулась на «завоевателей».
Это было последнее из того, что помнил Захар из своей жизни на Смоленщине.
* * *
С детства Захар был очень энергичным ребенком, да к тому же сильно любознательным. При этом по характеру он был балагур и любимчик окружающих. Уже к 10 годам, входя в пору юношества, Захар стал тянуться к любым знаниям. Большую роль в этом сыграл отец Михаил, глава прихода помещичьей церкви. Храм стоял в трёх верстах от села и имел при себе церковно-приходскую школу. Захар окончил эту «школу для поселянских детей». Но неусидчивый характер не давал ему покоя и отец отправил сына в ученики скорняку. Но через год он был и оттуда выгнан. «За неусидчивость». Тогда разозленный отец отправил его в ученики к кузнецу. «Раз много энергии пусть там молотом и машет для общего блага».
Кузнец погиб при наступлении французских войск на Москву и Захар вернулся в отчий дом (кузня была собственностью помещика), чтобы пересидеть период войн и невзгод.
Захар всегда хотел покинуть родные края. Он хотел посмотреть мир, узнать что-то «новое», о чём не знали даже все его знакомые, включая отца Михаила – человека образованного и начитанного. Тем более четвертому сыну в семье ничего особого по наследству не причиталось.
Староста же имел на Захара свои планы. По весне Петрович ожидал отряд рекрутёров с требованием выполнения общинной рекрутской повинности. Война собирает свою смертельную жатву при любом её исходе. Императору понадобятся новые солдаты взамен выбывших. Захар как раз вошел в возраст рекрутского набора, а от их села обычно забирали двух-трёх рекрутов.
