таким же способом проник к себе в комнату, взял пиджак и вернулся к Елизавете. Набросив пиджак ей на плечи, он взял её под локоть и сказал:
– Показывайте дорогу, буду последовательным и доведу вас до двери. Чтобы наверняка.
По пути выяснилось, что Лиза в Рабочем клубе выступала с речью на мероприятии, что у них много общего – взгляды на жизнь, на происходящие события, на своё место в этих событиях. Редкое совпадение интересов. Кроме того, как только они вышли на освещённую фонарями улицу, Фёдор открыл для себя, что Лиза весьма недурна собой. Фигурка барышни имела очень приятные пропорции, соответствующие её юному возрасту (ей только недавно исполнилось двадцать), волосы средней длины были аккуратненько собраны сзади под заколку, и было заметно, что они слегка вьются. Личико, несмотря на то, что было заплаканным, всё равно оставалось очень милым и каким-то кукольным.
«И кавалера нет, странность какая! Вот времена настали – вместо того, чтобы любовь искать, барышни на митингах выступают. Многое изменилось, пока меня здесь не было». Фёдору не хотелось с ней расставаться, потому он поддерживал разговор и пропустил уже двух извозчиков. Так они оказались на улице Ботанической, где жила Елизавета. Она снимала комнату с большими окнами на втором этаже в приличном доме под номером двенадцать. Адрес Фёдор Сергеев запомнил, а свои окна Лиза сама показала, взмахнув рукой: «Ну, вот мы и пришли».
О свидании на завтра долго договариваться не пришлось. Фёдор сделал это в духе времени, ну что же, от этого хуже не стало:
– Завтра я выступаю с лекцией в театре Муссури. Это не так уж далеко отсюда. Я могу рассчитывать на вашу оценку? Гарантирую безопасность и доставку до дома.
– Муссури? Как же, знаю. С удовольствием буду. Во сколько?
– В восемь.
На том они и попрощались, но каждый ушёл с каким-то новым ощущением. Как будто только что произошёл тот самый случай, который предопределяет всё твоё дальнейшее будущее…
– Куда едем-то? – кучер вполоборота развернулся и спросил ездоков, которые так увлеклись беседой, что не назвали адрес.
– Ботаническая, дом двенадцать! – скомандовал Фёдор, и экипаж направился по новому домашнему адресу товарища Артёма.
Колонны в греческом стиле, три ступени при входе. Экипаж остановился к парадному, и дворник Прокоп внимательно, исподволь, осмотрел гостей. Привычка наблюдать за происходящим, считать людей – кто зашёл, кто вышел – осталась у него с царских времён. Начинающие филёры частенько наведывались к нему в каморку для налаживания контактов. Чем проветривать жиденькое пальто на холодных харьковских сквозняках, так лучше папиросами наградить Прокопа – уж он-то отработает.
Профиль нового жильца Прокоп различил на фоне газового фонаря. Только странно – жена его Фёдором кличет, а эти – Артёмом. Заковырка.
Хозяйка открыла дверь, и Фёдор, не оставляя ей никаких шансов, скомандовал:
– Лизок, на сегодня борьба за светлое будущее окончена, собирай на стол! У нас гости, да какие!
