вздорожали, так как иначе простой солдат не в состоянии был бы прокормить себя. В память этого прусского монетного духа, являвшегося в стольких местах и менявшего свою внешность подобно призраку, голландцы отчеканили особую сатирическую медаль, изображавшую Фридриха, занятого беседой с Эфраимом, которого король треплет по щеке. Надпись на ней гласила: „Это мой милый сын, которого я облюбовал себе”»[47].
Особенно жестоко пострадала Россия: годовой дефицит достигал 7 миллионов рублей, не было уплачено 13 миллионов рублей за военные поставки, а из обращавшихся в стране 60 миллионов рублей были двенадцати разных весов – серебряные от 82-й пробы (довоенные) до 63-й и медные от 40 рублей до 32 в пуде. Но это произошло не столько по вине Фридриха, сколько в силу привычки русских вельмож решать финансовые проблемы за счет ограбления собственного народа. Уже в 1757 году русское правительство обнаружило полное истощение своих наличных средств. Выход из кризиса предложил фаворит Шувалов: он велел начеканить множество мелкой медной монеты весом вдвое легче имеющей хождение в стране. Естественно, что в стране рабов никто не посмел выразить свое возмущение этим решением, так что на этой афере казна выиграла три с половиной миллиона рублей. Обкраденным российским подданным при этом цинично заявили, что новую монету возить будет вдвое легче!
Монеты времен Семилетней войны получили название «эфраимиты», о них даже слагали стихи: «Прекрасны снаружи, ужасны внутри, – Фридрих снаружи, Эфраим внутри». До наших времен дошел дворец Эфраима[48], выполненный в стиле немецкого рококо, расположенный рядом со знаменитым кварталом Николая в берлинском районе Митте (MITTE) на Постштрассе и по праву считающийся красивейшим историческим сооружением. Властители Европы нередко пользовались услугами евреев в сомнительных целях, для того чтобы в случае чего можно было переложить на них всю ответственность. Фридрих II считал себя выше народного недовольства. Потому он не только не наказал Эфраима, а, напротив, щедро его наградил, с легкостью приняв всю ответственность на себя.
Глава III
Отец и сын
Старый Фриц, слезай с коня и правь снова Пруссией.
Пожалуй, в мировой истории можно сосчитать по пальцам фигуры такого масштаба, которые так поражали бы не только своими великими деяниями, но и загадочностью для потомков. Истоки этой загадочности, на мой взгляд, берут свое начало в ужасном отношении к нему со стороны отца в юности. Фридрих Вильгельм I был болен порфирией, это заболевание доставляло ему не только физические страдания, но и вызывало вспышки безудержного гнева. О себе он говорил так: «Я злой человек. Я очень вспыльчивый. Огонь разгорается во мне за один миг. Раньше, чем я это почувствую. Но мне сразу становится жаль…», «я старый человеческий мучитель…»[49]
В 1987 году дворец Эфраима был полностью восстановлен архитектором Францем Клингером в оригинальном облике. Сейчас дворец служит филиалом Бранденбургского музея. В здании размещаются сменные выставки, посвященные истории культуры и искусства Берлина.
Mittenzwei, Ingrid: Friedrich II. von Preußen. Eine Biographie, Deutscher Verlag der Wissenschaften, Berlin, 1987.
