ли у меня кто-то, бросил ли меня кто-то? Но по правде, никого не волнует, что со мной. Опять же – это игра.
***
Мы с Майклом молча идем ко мне домой. Погода солнечная, что меня и раздражает. Можно подумать, что я любитель дождя и молнии? Нет, это не так. У меня нет любимой погоды; меня любая погода выводит из себя. Жаль, что не существует пустота, просто: ни солнца, ни облаков, ни туч, ни грозы; а просто пустое небо. При этом воздух был бы и не тёплым, и не холодным, а что-то среднее. По-моему, это ненормально, что я так думаю. Ах, да, я забыла. Ненормальность – мое призвание.
– Ты далеко живешь? – спросил одноклассник, прерывая неловкую тишину.
Я осмотрелась. Дома были красивые, большие, но одинокие. Либо это шизофрения постаралась, либо это просто детская фантазия, но я смотрю на дома и вижу лица. Окна – это глаза, входная дверь – рот. У некоторых носов нет, но если есть балкон, то и у дома есть носик. По окнам – глазам видно, какие дома весёлые, радостные, счастливые, а какие – несчастные, брошенные, печальные. И ты хочешь спросить у них: «Эй, друг, что не так»? А они в ответ: «Все не так». Вообще-то я вижу лица не только в домах, но и в машинах. Если фары, прищуренные и не растянутые вверх, то эта машина – азиат: возможно, китаец или японец. А, если фары опущены вниз как-то угрюмо и злобно, то и в итоге машина будет считаться злой. По бамперу определяешь: улыбается она или грустит. Можете смеяться, но меня такие вещи радуют. Так я не чувствую себя одинокой.
– Нет, почти пришли, – после долгой паузы ответила я. У Майкла в руках коробка с каким-то проектом для физики. Он тяжело дышит и растеряно идет, видно тот устал.
Я стараюсь этого не замечать и глядеть по сторонам. Повсюду люди. Они так торопливо идут, не видя ничего на своём пути. Я посмотрела налево и заметила знакомую фигуру. Через дорогу, на тротуаре, стоит мой недавний знакомый. Сэм увидел меня и помахал. Опять эта дурацкая улыбка, которая застыла на моем лице. Парень продолжает мне махать и так же, как и я улыбаться.
– Аманда, помоги… – произносит Майк, и я поворачиваю к нему голову. Он положил коробку на пол и начал тяжело дышать. Когда друг по заданию отдышался и вновь был готов поднять тяжеленную коробку, я вновь посмотрела на то место, где стоял Сэм. Но его уже не было. Трепет в груди пропал быстрее, чем появился. Когда человек западает в душу, ты не можешь его оттуда прогнать; это просто невозможно. Теперь этот человек часть тебя, то есть, Сэм моя часть. Нет-нет, я не влюблена. Это даже не симпатия, а просто привязанность. У меня такого никогда не было, чтобы за одну встречу, так привязаться к человеку.
Мы пришли домой, где была только мама. Она открыла нам дверь и начала вытирать свои испачканные руки полотенцем.
– Здравствуйте, миссис Хилл, – поприветствовал маму мой одноклассник. Та искренне улыбнулась и помогла парню с коробкой.
– У нас общий проект по физике, так что… – произнесла я и неловко улыбнулась. Я уточнила это для мамы, ведь она уже успела представить нас с Майклом в свадебных нарядах. Мамы, они такие…
– Хорошо,
