в различных уклонах. Так, Швецов, Сириус и Кремнецкий (сторонники развития скотоводства) были объявлены идеологами «великорусской державной колонизаторской политики» и «буржуазными идеологами». Потоцкий, Донич, Давид и Шулков (сторонники развития земледелия) были объявлены «неонародниками» и «мелкобуржуазными идеологами»125. Партийные критики выступали с позиций необходимости коренной и скорейшей социалистической реконструкции сельского хозяйства, и потому не делали особой разницы между спорщиками: «Все приведенные выше авторы совершают одну и ту же ошибку: они целиком стоят на позиции укрепления и улучшения существующих хозяйственных форм, и не только недооценивают необходимости социалистической реконструкции хозяйства, но просто ее игнорируют»126. Они, в условиях массовой коллективизации и создания гигантских совхозов, считали себя полностью правыми. Итог их кипучей деятельности будет подведен позже, и некоторым из них достанется не критика в печати, а пуля в затылок.
Но пока градус критики «буржуазных теорий» только повышался. Уже в октябре 1930 года Шулкова обвинили в извращении взглядов Ленина, что было по тем временам очень тяжелым политическим обвинением, а Донича и вовсе обвинили в кондратьевщине и уклоне в контрреволюцию. Таким образом, общий итог дискуссии в экономической печати в Казахстане во второй половине 1920-х годов по поводу путей развития сельского хозяйства оказался нулевым. Определение направления развития сельского хозяйства республики было определено директивным распоряжением Политбюро ЦК ВКП(б), и реализовался такой вариант, о котором не могли даже помыслить представители обоих сторон.
Кто был прав?
В наши дни, когда уже известны последствия принятых тогда решений, когда накоплен гораздо больший объем информации, и в частности, проведены детальные историко-этнографические и политэкономические исследования казахского кочевого хозяйства, вполне можно определить, кто был прав, и сказать, почему.
Разумеется, что план, реализованный Казкрайкомом, был ошибочным, поскольку не может быть правильным план, реализация которого вызвала гибель сотен тысяч человек. Но мы сейчас обратимся к рассмотрению предложенных вариантов развития сельского хозяйства Казахстана с точки зрения наличных географических и хозяйственных условий. Рассмотрим их так, как если бы мы сами принимали решение.
Итак, план ликвидации кочевого скотоводства в пользу масштабной распашки степи для создания зернового хозяйства и развития «интенсивного скотоводства», основанного на разведении крупного рогатого скота.
С одной стороны, это план обещает огромное количество зерна от урожая на распаханной целине. При средней урожайности 6,4 ц/га распашка 25 млн. гектар даст среднегодовой урожай в размере 16 млн. тонн, распашка 75 млн. гектар – 48 млн. тонн зерна. 14 млн. гектар по исходному плану первой пятилетки обещали среднегодовой урожай в размере 8,6 млн. тонн зерна.
Однако, при создании такого крупного
Семевский Б. К критике буржуазных теорий экономического развития Казакстана. // Народное хозяйство Казакстана, 1930, № 7-8, с. 25
Семевский Б. К критике буржуазных теорий экономического развития Казакстана. // Народное хозяйство Казакстана, 1930, № 7-8, с. 31
