style="font-size:15px;"> малейшие отклонения от предписанной Уставом нормы. Встретившись взглядом с конвоиром, Михалыч поспешно отвернулся. Что-то было там такое, непредставимое даже для прошедшего
полвойны человека. Что-то не совсем отсюда проступало сквозь загорелую кожу.
Впереди возник какой-то гомон, колонна сбилась и конвоиры забегали кругом, где окриками, где прикладами наводя должный порядок. Этап втянулся на вытоптанную до бетонной
прочности круглую площадку, дальше дороги не было. Зэки удивлённо переглядывались, не
понимая, что привело их сюда, какая подляна их ждёт дальше. Немногочисленные воры
скучковались в центре человеческого круга, Михалыч стоял на самом краю, конвоиры
выстроились лицом к ним, с карабинами наперевес. Рассредоточившись по внешнему краю, метрах в пяти от человеческой массы.
= Сидеть! – рявкнули одновременно охранники. Осужденные быстро попадали кто где стоял.
Ещё в составе конвой любил тренироваться таким образом, кто падал
последним, оставался без пайки.
Но здесь это было совсем непонятно. Михалыч медленно поднял взгляд от земли и с ужасом
увидел что за спинами неподвижно стоявших солдат поднимается тускло-белёсая волна,
несущая на колышущемся гребне клочья грязно– серой пены. Слова застряли в горле, когда
взмывшая до небес цунами захлопнула последний кусочек неба над головой и с визгом и рёвом
во мраке обрушилась вниз. Больше он ничего запомнить не успел, со всех сторон навалилась
слепящая тьма.
– Встать!Встать! – било по ушам непрерывным сигналом, как в детстве сквозь сон пробивался
заводской гудок.
Михалыч, пошатываясь, поднялся, крепко сжимая котомку. Огляделся, как остальные
обалдевшие от нежданного катаклизма зэки. Ничего не изменилось, вокруг всё так же
простиралась унылая тундра, небо всё так же сияло немыслимой голубизной, конвой всё так же
успешно работал, сгоняя ошарашенных людей обратно в колонну.
– Бегом! – прозвучала новая команда и этап сначала медленно, потом всё быстрее рванул
многоголовой гусеницей, перебирая тысячами ног в сторону медленно выраставшего вдали
полустанка.
Их загнали обратно в тюремный состав и не спеша повезли обратно на юг.
Лязгали засовы вагонных дверей, конвойные выгоняли ещё не отошедших от катаклизма
людей на пристанционный плац. Михалыч, выбравшись из вагона, пристроился с краю
шеренги, стараясь заметить хоть что-либо важное. Ничего, кроме унылой тундры и
огороженного колючкой плаца с длинным пакгаузом самого затрапезного вида, он разглядеть
не сумел.
Ехали они обратно не более получаса, как защёлкавшие под вагоном стыки и стрелочные
переводы возвестили
