style="font-size:15px;"> Зимой червячка Игнатия неумолимо тянуло в сон. Может быть потому, что не надо было рыхлить землю. Может быть потому, что все его приятели тоже впадали в спячку. А может быть потому, что так устроен его организм. Когда приближалась зима и червячок прекращал земляные работы, он ещё долго читал книжки и размышлял о жизни. Но его ночной сон становился всё дольше, пока не соединялся с дневным и не превращался в круглосуточный. До самой весны…
Наверняка у червячка Игнатия было много сновидений. Но их запоминаешь, только если вовремя проснёшься и подумаешь о том, что приснилось. Вот с этим зимним сном так и произошло.
Червячок Игнатий проснулся – и тут же вспомнил, как только что, во сне, катался с горки на санках, разговаривал с большими мягкими снежинками, водил хоровод со снеговиками и любовался сверкающим белым миром.
«Какой замечательный был сон, – подумал червячок Игнатий, проснувшись. – Надо обязательно его запомнить. Вот ведь как интересно: среди зимы приснился сон про зиму… И ведь проснулся я, кажется, тоже среди зимы. Весной совсем другое просыпание. За дела хочется взяться. А сейчас – только проснулся, и тут же хочется снова спать… Но если сейчас зима, почему бы мне не выглянуть из норки, чтобы В САМОМ ДЕЛЕ посмотреть на неё?.. Отоспаться ещё успею… Тем более, что у меня есть такой замечательный комбинезон…»
Утеплённый комбинезон, точно по росту червячка Игнатия, подарила ему семья паука Пафнутия осенью, когда стало холодать. Родители учили детей вязать, и это было их общее творчество. Не забыли сделать и специальные отверстия для крылышек червячка Игнатия, чтобы он и летать мог в этом комбинезоне.
Не так-то легко было высунуться из норки. На листике, которым был закрыт вход, лежал снег. Но в снегу, как обнаружил червячок Игнатий, гораздо легче прорыть ход, чем в земле. К тому же снег весь светился от солнечного света. Всё это было так необычно, что червячку Игнатию совершенно расхотелось спать. «Интересно, что же я увижу там, наверху?» – думал он.
А наверху он увидел непривычно белый, пушистый мир, очень похожий на то, что ему приснилось. Вот только редкие снежинки, тихонько падающие с неба, были поменьше, чем во сне, и почему-то молчали.
– Зато у каждой из вас свой особый узор, и это, по-моему, что-то должно означать, – сказал одной из них червячок Игнатий после напрасной попытки завязать разговор. – Наверное, это и есть ваш язык. Жаль, что я его не понимаю. Но, может быть, когда-нибудь начну понимать? Тогда и поговорим, ладно?
Вокруг было так красиво, что хотелось обязательно с кем-то вместе порадоваться этому. Но с кем?
Тут у червячка Игнатия сомнений не было. Конечно, с божьей коровкой Пятнашкой. Он отыскал расщелину в коре клёна, у самых корней, где зимовала Пятнашка. Но та спала крепким сном и не обращала ни малейшего внимания ни на призывы проснуться, ни на тормошение, всё более и более настойчивое.
Тогда червячок Игнатий перестал
