уверен, что умирал этим утром, встретив ее на краю леса. Но она вернула ему жизнь. Отдала ему свою кровь, напоила его ею.
И кто он теперь? Что изменилось в нем? Почему он безропотно идет за ней?
Ему казалось это таким правильным, следовать за ней, защищать ее, служить ей. Почему? Было ли это колдовством? Подчинила ли она его своей воле? Как те мягкие путы, что не давали ему бежать, спастись при их первой встрече. Он не чувствовал их. Не чувствовал в своих руках и ногах. Он шел за ней добровольно, но почему? Эти путы были в его голове?
Не в силах ответить на все эти вопросы, он сосредоточился на своих ощущениях. Что изменилось в нем самом? Солнце светило невероятно ярко, небо было невиданно голубым, запахи с полей опьяняли… все его чувства будто обострились. Это потому, что она изменила его? Или он был рад, что жив? Ему казалось, он слышит писк полевок, крик одинокой птицы высоко над головой. Казалось?
Они шли уже несколько часов, он был на ногах более суток. Он не спал и не ел все это время, но все еще был полон сил. Он чувствовал себя сильным и быстрым, как никогда. Тяжелый мешок за плечами и его собственный меч, вес которого он знал до грамма, такой привычный, казались необычайно легкими.
Что-то менялось.
Когда солнце поднялось в зенит, она свернула с дороги и направилась к небольшой рощице, чуть в стороне. Среди деревьев растекалась приятная свежая прохлада. Расстегнув свой плащ, она расстелила его на траве и присела, облокотившись о шероховатый ствол.
– Я устала, – заявила она, но Айвен знал, что это не так.
Она совсем не выглядела уставшей.
Она хихикнула, кивнула, и добавила:
– И это солнце… вредно для моей кожи… Дождемся вечера тут.
Айвен опустил мешок на землю, снял и свой плащ и, так же, расстелил его, чуть в стороне от нее. Он тоже не устал. И солнце его не беспокоило.
Он забыл сказать Старейшей, что они не боятся солнца. Забыл предупредить ее. Теперь было поздно.
Она внимательно следила за каждым движением Айвена, перебирая в руках свои длинные волосы и сплетая их в косу. Он сел, поджав ноги, снял меч и положил рядом. В траве шумно стрекотали насекомые, где-то в ветвях весело защебетала птица. Ему почудился запах дыма и хлеба в доносившемся до них ветерке. Она закончила плести, устроилась поудобнее, расправляя складки на своей юбке и прикрыла глаза. Айвен тоже закрыл глаза, но он, конечно, не спал. Ему и не хотелось. Он слушал, ощущал все, что творилось вокруг.
Его сердце билось ровно и медленно, наверное, слишком медленно. Ветер небрежно трепал черные, непослушные волосы. Какой-то мелкий жучок полз по пальцу на правой руке. Птица продолжала щебетать, ему казалось, что он совершенно четко знает где она, что он слышит как она взмахивает крылышками, переступает с лапки на лапку, царапая коготками сухую кору.
Он слышал размеренное и глубокое дыхание девушки, а она, и правда, уснула. Ее маленькая головка, склонясь на плечо, готова была вот-вот упасть.
Айвен поднялся и очень осторожно
