ограждение без билета, слегка рассеялась, а само ограждение, цепь парней в униформе, слегка расслабилось и подобрело. Над полем плавали цветные дымы, и по ним носились, ныряя и выныривая, мощные огни неистовых прожекторов.
– Ты никуда не пойдешь, – сказал Клавдий Федоре.
В микроавтобусе, полном вооруженных людей, было непривычно тихо. Как в зале суда за секунду до вынесения приговора. Как в больнице…
– Патрон, – Мавин кашлянул, на стеклах его очков прыгнули блики. – Великий Инквизитор не… здесь оперативная работа. Локальная операция на моем участке, за которую отвечаю я и только…
Клавдий кивнул, соглашаясь. Дождался, пока Мавин облегченно вздохнет, и сообщил холодным официальным тоном:
– Исходя из чрезвычайной ситуации я считаю свое личное участие уместным и необходимым для общего дела. Оперативная группа, – он обвел взглядом сидящих в автобусе, – поступает под мое непосредственное начало. Да погибнет скверна…
Мавин молчал. Клавдий постоял перед ним секунду – чтобы закрепить эффект – а потом открыл дверцу и спрыгнул на асфальт.
Площадь перед стадионом была загажена до невозможности. Переступая через смятые пластиковые стаканчики, обрывки газет и цветную кожуру ярких южных фруктов, Клавдий двинулся в обход огромной каменной чаши, чаши под вечерним играющим небом, тарелки, полной бурлящим человеческим варевом…
Варево. Суп. Опоздал?!
Со стороны сцены надзор был утроен. Группками стояли оставшиеся не у дел поклонники, хмуро поглядывали охранники, увешенные кобурами, будто напоказ. При виде Клавдиевого значка опасные стражи расступились – слегка испуганно, будто толпа деревенских мальчишек.
Над стадионом прыгала песня – и неплохая, надо думать; жаль, что Клавдий никогда уже не прочувствует ее прелести. Подобно хирургу в балете, видящему на месте танца лишь напряженные мышцы и пляшущие сухожилия, сейчас он слышит вместо музыки назойливый шум, глухие ритмичные удары. Не совпадающие с ритмом сердца. Мешающие сосредоточиться.
Не останавливаясь, он вытянул правую руку в сторону и вниз. Те, кто следует за ним по пятам, далеко не дилетанты. Ох, как давно ему случалось в последний раз выезжать на операцию, как давно…
Второй заслон, в штатском. Магическое действие мигающих инквизиторских значков; вытянувшиеся лица. Какие-то девочки из подтанцовки, полуголые, в прозрачных брючках на потное тело; дама в длиннополом пиджаке, с профессионально твердыми складками в уголках поджатых губ:
– В чем дело, господа? Вы…
– Соблюдайте спокойствие. Верховная инквизиция.
Третий заслон. Мордоворот, которому плевать на значки и приличия; Клавдий не хотел бы марать о него руки именно сейчас. Когда он чует ведьму. Все более и более явственно. Там, за закрытой дверью…
– А ну, назад! Стоять, говорю!..
Мордоворот угрожает чем-то… Кажется, пистолетом. Хватит ума выстрелить… В эдакой толчее…
Клавдий
