мог частями цитировать Илиаду и Одиссею. Таких очень ценят в Риме и покупают за огромные деньги, словно те были хорошей, породистой лошадью или драгоценным украшением.
В самой Римской Империи среди знати было популярно иметь у себя любовника. И эта мода возникла ещё со времён самого императора Траяна Адриана, который имел в своём доме прекрасного юношу – Антиноя. С тех самых пор римская знать постоянно занималась поисками подобного мальчика. Разумеется, никто, кроме греков не подходил на роль Антиноя.
Это Мазий и его брат Савмак хорошо знали, и теперь, когда у них есть Аристон, они решили его выставить на аукцион или же предложить самому императору Гаю Тиберию Элию Эмилю августу – молодому, энергичному правителю Римской Империи. Однако, как было издревле в истории Рима, страной управлял Сенат, в то время как император играл чисто номинальную роль. Так было и теперь. Когда "мальчик-император"(Хотя ему уже было 29 лет) использовал своё время для забав, Сенат принимал важные решения, занимаясь внутренней и внешней политикой.
Аристон же не был посвящён в планы братьев-скифов, и вообще перестал что-либо воспринимать. Он не следил за временем. Не знал, когда ночь, а когда утро. В маленькой кладовке, в которой он жил, привязанный к столбу, было очень темно и тесно. Вокруг лежали запасы вёсел, канаты, нефтара, стрел и всевозможного оружия. Но он не мог дотянуться до них, поскольку пираты так тщательно всё продумали, что его веревка была длиной всего в треть римского фута.
За те недели бесконечного плавания в неизвестность Аристон осунулся, похудел, ощетинился, и, в общем, ничем не отличался от бродяги. Кормили его раз в день одной постной лепешкой, но, те, которые носили ему еду, иногда съедали её сами и, тогда Аристону приходилось голодать по два дня. Воду также приносили редко. Когда приносили, то это была какая-то мутная и старая вода, от которой потом болел живот.
За всё время своего заключения Аристон превратился из веселого и жизнерадостного юноши в невозмутимого и равнодушного ко всему стоика. Он так долго ни с кем не общался, что постепенно начал забывать родной язык. Если сначала он строил планы своего побега и грезил желанием встретиться, наконец, с Антиохом, сейчас ему было всё равно.
Когда он думал, то думал о смерти, ибо в ней он видел утешение и покой. Он представлял чудесные елисейские поля, любимых родителей, которых он там встретит . Иногда во снах к нему приходила Елена и с ним разговаривала. Он любил эти сны. Ведь именно из них он понял, что любит её. Хотелось снова обнять эту кроткую девушку, прижать к груди, услышать её тихий голос, вдохнуть запах её волос… Но этому, как ему казалось теперь, не суждено было сбыться.
В один из подобных дней, Аристон почувствовал, как корабль остановился. Он подумал, что Савмак решил в очередной раз закупиться провиантом и пресной водой. Но оказалось всё иначе.
Дверь неожиданно открылась, и в глаза ударил яркий, ослепительный солнечный свет. Аристон зажмурился. Он хотел прикрыться ладонью, но потом вспомнил, что его запястья крепко привязаны к столбу.
– О,
