вскоре задремал, а когда проснулся, то увидел, сидящего рядом на кровати Антиоха. Лицо его было тучным и грустным, выражающее горе. Он подумал, что он снова начнёт его уговаривать, но случилось, однако , иначе. Вместо этого, он закрыл лицо руками и заплакал.
– Что случилось?– Нехотя поинтересовался Аристон и положил свою руку на плечо раба. Тот прильнул к своему господину и обнял за талию.
– Беда пришла к нам в дом,– проговорил Антиох и ещё сильнее зарыдал.
– О чём ты?– Не понял тот.
– Судно вашего отца…попало под шторм и он…
– Что с ним?!– Насторожился Аристон и, подняв мокрое лицо Антиоха, пристально посмотрел тому в глаза.
–…предстал пред богами,– закончил раб и снова разрыдался.
Он опустил голову Антиоха, словно мяч, и онемел. Эти слова парализовали его. Весь мир в один миг перевернулся. Чувствовалось, что он падает в темную пропасть. Он верил и не верил словам Антиоха.
Мальчик увидел бледное лицо своего господина и посчитал своим долгом, поддержать того. Он обнял голову Аристона и стал покрывать поцелуями, изредка всхлипывая и причитая.
– Я с вами, господин мой, я вас не брошу в этот трудный момент,– говорил он, но Аристон его не слышал.
Он неожиданно встал, отбросив от себя мокрого мальчика, и ничего не сказав, вышел из комнаты.
Всё ближе приближаясь на женскую половину дома, тем сильнее ноги становились ватными и не хотели идти. Сердце забилось так быстро, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Когда он дошёл до комнаты Анастасии, он увидел такую идиллию – рабыни обнимали ноги своей госпоже, а сама мать громко рыдала, обнимая тунику мужа. Рядом также сидела Елена. Она тоже плакала и успокаивала свою будущую тещу.
С появлением бледного Аристона, Елена встала со стула и направилась его утешать, но тот отстранил ее и, подойдя к матери, сел возле нее на колени и, взяв ее руку, стал покрывать поцелуями.
– Аристон, сынок мой, что же мы теперь будем делать без нашего Аристида? Как же мы теперь будем жить?– Рыдала Анастасия.
– Всё будет хорошо, матушка, успокойтесь,– отвечал он, но сам в душе сдерживал себя, чтобы не закричать.
– Принесите сюда настойки из ромашки,– велел Аристон и снова начал ласкать руки и ноги своей матери.
Елена скромно стояла в углу и перебирала бусы, не решаясь подойти. Она чувствовала себя в этот момент совсем чужой и лишней.
После настойки с ромашкой ей немного полегчало. Но оставлять одну мать, Аристон не мог, поэтому он просидел с ней весь вечер, обнимая и целуя, пока та не уснула. Он взял её лёгкое тело на руки и положил на кровать. Рабыни же укрыли свою госпожу одеялом и потушили свечи. Он ещё раз поцеловал в лоб свою бедную мать и на цыпочках направился к выходу. В коридоре его встретила белая фигура Елены, всё в том же шелковом, белом, шарфе на голове, как у жрицы.
– Я сожалею,– проговорила она.
– Знаешь,– подал голос Аристон и увидел
