в урегулировании с сикхами вопроса о Пешаваре. Оренбургский генерал-губернатор В. А. Перовский их принял и отправил в Петербург в сопровождении своего адъютанта поручика И. В. Виткевича вместе с письмом к царю. В письме Перовский приводил свои доводы в пользу целесообразности поддержки Россией Дост Мухаммад-хана.
Петербургские официальные власти с большой осторожностью приняли афганских посланцев, не желая вызвать подозрения Лондона о вмешательстве России в дела стран Среднего Востока. Вместе с тем в Петербурге было решено, если возможно, «не допустить англичан овладеть Афганистаном». Дабы оградить правителей Кабула и Кандагара, «от притязаний англичан и Ранджит Синга», в мае 1837 г. из Петербурга в Кабул был направлен поручик Ян Викторович Виткевич[12] с посланием царя эмиру. Виткевичу было поручено содействовать примирению Дост Мухаммада с его братьями, правителями Кандагара, совместно с которыми, как полагали царские власти, они могли выдержать натиск внешних врагов. И. В. Виткевич должен был убедить их, что они при условии согласия и тесной связи между собой и под протекторатом Ирана могут устоять перед внешними врагами. Кроме того, эмиру обещали, что, хотя «Россия по дальности расстояния не может оказать действенной помощи, но, тем не менее, принимает в них искреннее участие и всегда будет через посредство Персии оказывать дружеское за них заступление»[13].
В мае 1837 г. И. В. Виткевич и афганский посланец Хусейн Али выехали из Петербурга. В пути Хусейн Али заболел. Виткевич оставил его в Москве на попечение московских властей, а сам выехал из Москвы и через Тифлис прибыл в Тегеран. В Тегеране он получил дополнительные инструкции от И. О. Симонича, полномочного представителя России в Иране, и выехал в Кандагар через Хорасан и Систан.
В Кандагаре он находился десять дней, затем отбыл в Кабул, куда прибыл 7 декабря 1837 г. В Кабуле он встретился с эмиром и передал ему послание русского царя и поручения властей. В результате встреч в Кандагаре и Кабуле Виткевичу в целом удалось выполнить поручение царских властей – примирить эмира с его кандагарскими братьями, договориться о расширении русско-афганской торговли и даже обещать эмиру содействие России в деле возвращения Пешавара.
Одновременно с Виткевичем в Кабуле находился и А. Бёрнс, представитель британских властей Индии, с которым Виткевич несколько раз встречался. Бёрнс докладывал своим властям обо всех переговорах российского представителя с эмиром. Англичане зорко следили за переговорами Виткевича в Афганистане. В парламенте и прессе Великобритании была поднята шумиха с обвинениями России в действиях, «угрожающих безопасности британских владений в Азии».[14] Царское правительство, стремившееся достичь взаимопонимания с Великобританией в политике, касающейся Османской империи, и не желавшее обострения отношений с Лондоном, отозвало своих представителей из Тегерана и Кабула, «превысивших», как оно считало, свои полномочия в афганском вопросе, и не воспользовалось успешным итогом переговоров Виткевича. Министр иностранных дел России
Ibid. P. 313. – Ян (Иван) Викторович Виткевич (1810–1839) – польский дворянин, уроженец Виленского края. В 1825 г. 14-летним подростком за участие в деятельности тайного Польского националистического общества был сослан царскими властями в Сибирь (Оренбургскую губернию) солдатом. В ссылке Виткевич проявил немалые способности: выучил тюркские и персидский языки, дослужился до звания поручика, был личным адъютантом оренбургского генерал-губернатора В. А. Перовского. После приезда из Афганистана в Санкт-Петербург был обласкан властями, однако утром 9 мая 1839 г. его обнаружили мертвым в номере гостиницы «Париж», а его письменные материалы, привезенные из Афганистана, оказались сожжены.
Россия и Афганистан. С. 43.
Там же. С. 52.
