, почти не помня, что следует за чем, и, когда через отверстие в потолке на него полился дождь, он понял: получилось. И обессиленно сполз на красный и липкий пол.
Перед глазами мелькали темные пятна, становясь с каждой секундой все больше. Он сделал вдох: воздух, насыщенный озоном, попал в слабеющие легкие и тут же вырвался обратно вместе с горьким кашлем. Дождевые капли хлестали его по лицу, но сил на то, чтобы опустить запрокинутую голову, уже не осталось.
Если бы можно было выбрать, где и при каких обстоятельствах встретить свою смерть, он бы точно выбрал что-то другое.
Пространство шло волнами – но это была не предсмертная галлюцинация. Четыре извивающиеся ленты, гибкие и блестящие, как ртуть, вытянулись над ним, словно желая рассмотреть как можно лучше, не упустив ни единой детали. Попадавшая на них вода испарялась мгновенно, с недовольным треском.
– А ты злопамятна… – Он не почувствовал, как кровь хлынула из уголков его улыбки.
По-змеиному изогнувшись, ленты набросились на него, прошивая насквозь одежду, кожу, плоть, втискиваясь в его кости, беспощадно разрушая саму его суть.
И когда дверь наконец вскрыли, они уже были единым целым.
Часть первая
Искусно вытесанная из ивы крылатая девочка казалась тяжеловатой для такой небольшой статуэтки. Держать ее в руках тем не менее мне понравилось. Это и определило ее дальнейшую судьбу – стать частью моей коллекции земных трофеев.
– Сэмми, ко мне! – Мой голос звучал чужеродно и неуместно, пронзая тишину полуразрушенной квартиры.
Сэмми, он же МСЭ-12, магнитный сборщик экземпляров двенадцатой модели, бесшумно преодолел расстояние от кухни до гостиной и застыл в метре над полом. Воздух ощутимо завибрировал под воздействием магнитного поля.
Я швырнула в Сэмми найденной статуэткой. Сборщик ловко поймал ее распахнувшимся отсеком и запищал, транслируя данные о находке наверх. Вне всяких сомнений, Айроуз будет опять недовольна, что я тащу отсюда всякий, по ее мнению, хлам. Не то чтобы ее мнение когда-либо меня беспокоило.
– ПЕРЕГРУЗКА ШЕСТНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ, – сообщил нежный механический голос Сэмми.
Вот это беспокоило куда сильнее.
Ну ничего, на шестнадцати сборщик просто форсирует с паузой. Нам с Сэмми доводилось переживать и более серьезные испытания. Однажды на тридцати семи процентах перегрузки его системы хранения заклинило, и двигатель заглох. Пришлось бежать до места сбора с ним в руках. Пятнадцать килограммов в режиме сумасшедшего галопа – удовольствие, которое не хочется повторять.
Я провела пальцем по столу в некогда уютной гостиной, прочерчивая твердую линию в слое пыли. Когда-то здесь жили люди. Со своими мечтами и планами.
Я попыталась представить себе эту семью. Отец – высокий, с залысинами, вероятно, архитектор, судя по обнаруженным в кабинете макетам и инструментам для черчения. Мать – пухленькая и добродушная любительница фартуков с курочками; я бы даже захватила с собой один из безумной коллекции, если бы они не были настолько глупыми. И ребенок – девочка с вечно разбитыми коленками и целой армией пластмассово улыбающихся, ныне потемневших от времени кукол.
Вероятно, все мои предположения – мимо. У меня и так беда с угадыванием, особенно в условиях недостатка информации. Я даже не знала точно, на территории какого из павших государств нахожусь. Ну, разве что, если судить по кириллице в книгах и записках… Сербия? Болгария? Украина?
Все эти названия больше не имели никакого значения. После стольких лет… я даже не до конца понимала, зачем мне держать их в голове.
Исследовав один из ящиков в детской, я нашла конверт с фрактальными картинками. Рассмотрела их бегло, а затем почти случайно наткнулась взглядом на мигающий экранчик наручного компьютера.
Черт!
В моем деле главное не увлекаться чересчур – и про время лучше не забывать.
Я схватила ожидавшую на подоконнике стопку заранее отложенных фотографий, собранных с квартир по всему этажу, и в спешке запихнула их в рюкзак. Таймер показывал, что у меня есть еще шесть минут и сорок четыре секунды.
Что можно успеть за это время?
Например, вылезти из квартиры заброшенной многоэтажки через балкон, спуститься по опасно шатающейся пожарной лестнице и добежать до пустыря за котлованом, где когда-то находилась школа, – там станция подбирает нас сегодня. А можно сделать крюк до соседней квартиры и все-таки снять со стены приглянувшиеся оленьи рога; по какой-то причине бывший обитатель квартиры повесил их на стену. Странно, что всю тушку поверженного зверя не прибил.
– Сэмми, за мной! – крикнула я сборщику, перехватывая рюкзак и несясь к выходу. Сэмми
